– Александр Викторович, РНФ подвел итоги конкурса отдельных научных групп 2017 и конкурсов продления. Расскажите про них поподробнее.
– Сразу хочу отметить, что нынешние конкурсы – совершенно уникальная вещь в истории РНФ. И тут несколько причин. Прежде всего, подчеркну, что впервые одновременно подводились итоги сразу четырех конкурсов. Суммарный объем их финансирования составит в 2017 году 6,5 миллиардов рублей. Такого масштабного распределения средств за три года существования РНФ еще не было. Более того, одновременно с конкурсами завершалась кампания по рассмотрению отчетов 2016 года.
Еще один важный момент – три из четырех конкурсов были не совсем обычными. Это конкурсы на продление проектов, отобранных еще в 2014 году. Когда РНФ объявлял самые первые конкурсы, документация предусматривала возможность продления поддержанных фондом проектов по завершении первых трёх лет исследования. Сейчас настало время для реализации этой возможности. Разумеется, что речь не идет об автоматическом продлении проектов. Вопрос о продлении решался на конкурсной основе, но принять участие в таком конкурсе могли только руководители завершающихся проектов, выполнившие все свои обязательства перед РНФ и показавшие целесообразность продления в своих заявках. Конкурсы на продление были объявлены для обладателей грантов РНФ по конкурсам 2014 года для отдельных научных групп, международных научных групп. Что касается проектов по конкурсам 2014 года существующих и новых лабораторий, то их продление рассматривалось в рамках одного конкурса. Четвертым конкурсом стал конкурс для отдельных научных групп, который проводился уже в третий раз (до этого в 2014 и 2016 гг.).
Наконец, самое интересное. Все четыре конкурса объявлялись как самостоятельные. Поскольку они проводились в одно время, возникла идея попытаться выбрать из всего массива заявок по трём конкурсам продления и одному конкурсу отдельных научных групп самые лучшие заявки. Это означало, что имеющиеся 6,5 миллиардов рублей заранее не распределялись между конкурсами. На основе экспертизы был построен объединённый рейтинг всех заявок, выбраны самые интересные из них и в зависимости от того, сколько таких заявок оказалось в том или ином конкурсе, и были распределены средства между четырьмя конкурсами. Мне кажется, такой подход вполне оправдан, хотя его реализация потребовала очень много усилий. Финал всей этой истории вы уже можете наблюдать – вчера (30 марта) списки поддержанных проектов были опубликованы на сайте фонда.
– Сколько заявок было подано на новый конкурс отдельных научных групп, сколько в итоге поддержано? Он проводился фондом уже в третий раз, есть ли какие-то интересные тренды?
– Обращу внимание, что это традиционно самый популярный конкурс в научном сообществе. В 2014 году на участие было подано больше всего заявок – около 12 тысяч. В последующих конкурсах их было примерно в 3 раза меньше, хотя и вполне достаточно для полноценного конкурса. Объясняется это тем, что в первом конкурсе был самый низкий входной порог, устанавливались меньшие требования по публикациям руководителя заявки, в особенности для представителей гуманитарных и социальных наук. Хочу также обратить внимание на то, что сейчас сократилось число заявок, которые отклоняются по формальным причинам. В 2014 году к конкурсу было не допущено 625 заявок, а в 2017 году только 60. Я объясняю это тем, что наше научное сообщество стало лучше представлять и понимать требования фонда. Но главная причина в том, что наши сотрудники усовершенствовали информационно-аналитическую систему, и сегодня она не позволяет ошибаться в процессе оформления заявки, исключает возможность отклонения от требований конкурсной документации. На конкурс 2017 года было подано около 4,3 тысяч заявок, а победителями стали 427 проектов.
– Какая ситуация с конкурсом продления?
– Тут очень интересная ситуация. Всего завершалось 1080 проектов, из них на продление было подано 923 заявки (85,5%). Что касается лабораторий, а это наиболее богатые с точки зрения средств конкурсы – им выделяется до 20 миллионов в год – то тут почти все проекты подали на продление. Самый маленький процент заинтересованности в продлении оказался в конкурсе для отдельных научных групп – 82,9%. Из 854 проектов было подано только 708 заявок, а допущены к экспертизе – 670, 38 заявок снято по формальным причинам. В большинстве случаев причина состояла в том, что не были выполнены в полном объеме обязательства по публикациям, взятые руководителем проекта при заключении соглашения с РНФ.
– Были ли случаи, когда одна и та же научная группа подавала заявки как на продление, так и на новый конкурс?
– Возможность участия одной и той же группы одновременно в двух конкурсах горячо обсуждалась в фонде при подготовке нынешних конкурсов. Если заканчивается проект, у него есть руководитель, может ли он участвовать в новом конкурсе отдельных научных групп? Конечно, может. А в конкурсе на продление может участвовать? Может. А две заявки может подать? Мы подумали и решили, что заявителю это делать тоже не запрещается. Но есть одно условие. У заявок должна быть разная тематика. Одинаковых заявок быть не может. Если ученый подавал две заявки, то мы просили его расставить приоритеты на случай, если победят обе заявки. Напоминаю, что по правилам фонда руководитель может возглавлять только один проект. Эту возможность мы предоставляли в первый раз, ей могли воспользоваться 923 руководителя. Как думаете, сколько воспользовалось?
– Раз вы так ставите вопрос, то, наверное, очень мало.
– Всего 30! Для меня это удивительно, ведь если подавать две заявки, то шансы получить грант возрастают.
– Как проводилась экспертиза проектов?
– Что касается экспертизы конкурса отдельных научных групп 2017 года, то ее организация у нас уже хорошо отработана. Сначала идет формальная проверка заявки на соответствие требованиям конкурсной документации. Затем заявку смотрят три независимых эксперта. В результате все заявки делятся на две группы. В первую входят заявки, получившие наиболее высокие оценки экспертов. Они остаются в конкурсе и к их рассмотрению привлекаются еще эксперты, как правило, до двух. А те, кто набрал не так много баллов, дальше в конкурсе не участвуют. Водораздел проводится так, чтобы оставалось три-четыре заявки на одно место. После второго этапа все заявки обсуждаются на секциях, затем на бюро экспертного совета, а итоги экспертизы подводятся на заседании экспертного совета. В отношении организации экспертизы заявок на конкурсы продления мы ввели одно новшество. Одни и те же эксперты одновременно рассматривали заключительный отчет по проекту и заявку на продление. Согласитесь, что так легче было понять, насколько обосновано продление проекта.
– Так как же в итоге распределились средства между конкурсами?
– Предварительные итоги экспертизы и предложения о том, как поделить средства между четырьмя конкурсами, обсуждались на заседании Попечительского совета РНФ в середине марта. Как я уже говорил, был сформулирован и реализован подход, в соответствии с которым каждый конкурс получал средства в зависимости от качества своих заявок. Как и следовало ожидать, преимущество имели конкурсы продления. Средний уровень заявок в них был заметно выше. В этом нет ничего удивительного, если вспомнить, какой жесткий отбор прошли руководители участвовавших заявок на продление в 2014 г. На три конкурса продления (всего около 900 заявок) направлено около 60% средств, на конкурс 2017 г. для отдельных научных групп (примерно 4300 заявок) пришлось 40%.
– Общий объем финансирования победивших заявок – 6,5 млрд руб. Удастся ли выплатить учёным все эти средства в короткий срок?
– В этом плане к фонду трудно предъявить претензии – мы никогда не задерживаемся с выплатами грантов. Объявлены результаты, через неделю всем победителям будет предложено заключить соглашения. Как только подписанные соглашения будут получены фондом, начнется выплата средств грантов. Надеюсь, что во второй половине апреля деньги уже начнут поступать победителям. Если говорить о финансировании продолжающихся проектов, то все средства были выплачены еще в феврале, сразу после рассмотрения отчетов.
– Как всегда после любого конкурса будут обиженные: те, чья заявка не была поддержана. Можете ли дать этим людям совет или сказать какие-то ободряющие слова?
– К сожалению, их на порядок больше, чем победителей. Должен сказать, что каждый раз у нас есть ощущение, что можно было бы еще кого-то поддержать, очень много хороших заявок. Такое понимание у нас возникло еще в 2014 году и снова появилось после проведения нынешних конкурсов. Были заявки, которые не дотянули совсем чуть-чуть. И нам приходилось отказывать кому-то с болью в сердце. Из практически одинаковых заявок одна, чуть более сильная, в итоге рекомендуется в победители, а другая – нет. После окончания каждого конкурса мы даем руководителям возможность познакомиться с экспертным заключением.
– Бывает такое, что пересматривают решение?
– Таких случаев не было.
– То есть бесполезно писать?
– Писать нужно, любое официально обращение в РНФ не остается без внимания. Каждый раз, когда появляется официально оформленное неудовлетворение, начинается разбирательство. Собирается соответствующая секция и решает, кто прав. Не скрою, что бывают случаи, что не прав тот эксперт, который рассматривал заявку. Тогда работа эксперта берется под контроль или фонд просто отказывается от его услуг навсегда. Так общими усилиями можно поднять качество экспертизы. В этом все заинтересованы.
Тем, кто не выиграл в этот раз, могу сказать, что жизнь продолжается. РНФ проводит конкурсы ежегодно. Если не получилось в этом, то обязательно получится в следующем.
