– Давайте начнем с небольшого организационного пояснения: наше объединение – это научная организация. Практически аналог Академии наук, а не фонд, созданный для финансирования науки, как, например, Немецкое научно-исследовательское сообщество (DFG), с которым до этого РНФ уже провел отдельный конкурс и объявил следующий.
В Германии организаций, подобных нашей, насчитывается еще три: Общество научных исследований им. Макса Планка, Ассоциация Лейбница и Общество им. Фраунгофера. У каждой из них есть своя ниша. Например, Общество научных исследований им. Макса Планка специализируется на фундаментальных исследованиях по всем областям научного знания. Общество им. Фраунгофера – это исследования исключительно прикладного характера, выполняемые по заказу экономики.
Если обозначить нашу нишу, то мы находимся где-то между ними, потому что занимаемся как фундаментальными исследованиями, так и прикладными. Точнее, решаем задачи фундаментального характера, но с прицелом вывода их на конкретное применение для пользы всего общества. Например, борьба с социально значимыми заболеваниями – диабетом, раком и т.д.
– В этом вам оказалась близка политика, проводимая РНФ? Ведь российский фонд тоже стремится реагировать на глобальные вызовы, прежде всего, социального характера, связанные со здоровьем, питанием и т.д…
– Абсолютно верно! Отчасти, именно поэтому РНФ и был нами выбран как новый партнер в России. Мы самая крупная в Германии научная организация, обладающая самым внушительным бюджетом и огромным количеством ученого персонала. В связи с этим внутри нашего объединения постоянно разрабатываются различные инструменты поддержки научных исследований.
Один из них – так называемый Импульсный сетевой фонд, который занимается поиском новых тем для создания сетей кооперации ученых и поиском точек возможного роста. Этот фонд уполномочен рассматривать заявки на инициативы, которые приходят от ученых и научных организаций. В данном случае, инициатива провести совместный конкурс поступила из России.
– Вы называете РНФ своим новым партнером. Это значит, что до этого у вас уже был опыт взаимодействия с российскими коллегами?
– Да, в бэкграунде у нас имеется очень успешный опыт сотрудничества с Российским фондом фундаментальных исследований (РФФИ) по программе «Helmholtz-Russia Joint Research Groups (HRJRG). Собственно, ее успех и позволил убедить наш совет директоров в необходимости продолжения подобной кооперации с новым игроком из России. На данный момент, с учетом актуализированных задач, которые стоят перед объединением, РНФ для старта этого конкурса подходит нам как никогда.
– Почему?
– Потому что у нас одинаковое видение не только задач, но и порядка финансирования проектов, «поле для маневра» у РНФ несколько шире, чем у того же РФФИ. И по объему поддержки проектов у нас с российской стороной в этом конкурсе практически паритет, пока, правда, не полный. Но мы надеемся, что со временем придем к нему. Пока что с нашей стороны финансирование исследовательского коллектива немецких ученых составляет 130 тысяч евро в год. Российским ученым РНФ будет выделять €90 тыс. (₽4-6 млн) ежегодно.
Кстати, мы были самой первой иностранной организацией, подписавшей с РНФ соглашение о сотрудничестве. Тут я бы хотела добавить несколько добрых слов в адрес российской стороны, которые, наверное, звучат не так часто. Наши партнеры действовали очень конструктивно и оперативно, они были готовы стартовать с этим конкурсом еще в 2015 году, практически сразу после подписания соглашения. Задержка в этом процессе была вызвана действиями немецкой стороны.
– С чем это было связано?
– У нас как раз сменился президент организации – новым президентом стал профессор Отмар Вистлер.
– И тут же началась пресловутая турбулентность, ставшая в последнее время родной для российских чиновников, отвечающих за науку и образование?
– В некотором роде да. Поскольку с его приходом были пересмотрены приоритеты работы объединения и поставлены новые цели. При этом, у нас никогда не было сомнений в том, что Россия – наш стратегический партнер. Но на улаживание всех формальностей потребовался почти год.
– Расскажете подробнее о смене приоритетов?
– Например, у нас изменилась философия Импульсно-сетевого фонда, упомянутого выше, из которого финансируются проекты такого рода. Теперь у претендентов на поддержку программ из средств этого фонда появилось четыре основных отборочных критерия: прорывные технологии (которые могут вывести объединение и немецких ученых вперед), стратегические партнерства, инновации и кооперации с экономикой, поддержка талантов (в том числе, молодых ученых и женщин в науке).
Первый конкурс, который был объявлен после реформы этого фонда – это конкурс с Российской Федерацией, с РНФ, по разделу стратегических партнерств.
– Возникали ли у вас какие-то трения или разногласия с российскими коллегами в ходе подготовки этого мероприятия?
– Никаких особых сложностей не было, чисто рабочие моменты. На данный момент партнерством с РНФ мы более чем удовлетворены, и я даже привожу российских коллег в пример своим немецким товарищам: в РНФ на наши мейлы отвечают менее чем через 15 минут. Согласитесь, это не является стандартом для российской организации, поэтому нам есть чему поучиться друг у друга. Одним словом, пока дело еще не коснулось непосредственно работы ученых, нас все устраивает.
– А когда же оно их коснется, каковы сроки проведения конкурса и подведения его итогов?
– Первая волна конкурса уже объявлена, заявки принимаются до 31 марта. Результаты экспертизы проектов, как с российской, так и с немецкой стороны, будут подведены в сентябре. Рассчитывать на финансирование смогут только те коллективы, которым удастся получить положительную оценку экспертов из обеих стран. Исследования стартуют в 2018 году и продлятся три года. Впереди еще две волны конкурса, каждая рассчитана на трехлетние исследования.
В рамках конкурса будут поддержаны фундаментальные и поисковые научные исследования по следующим отраслям знания: математика, информатика и науки о системах; физика и науки о космосе; химия и науки о материалах; биология и науки о жизни; фундаментальные исследования для медицины; сельскохозяйственные науки; науки о Земле; инженерные науки. Тематика первого потока – «Биомедицина» и «Система анализа больших данных».
– Есть ли у этого конкурса какие-то особенности?
– Главная – мы хотим поддерживать молодежь. То есть в проекте обязательно должны участвовать молодые ученые, потому что предполагается, что в Россию мы пришли всерьез и надолго, намерены сотрудничать с вами не год, не два и даже не три. Поэтому уже сейчас мы готовы вкладываться в совместные проекты, чтобы когда их участники повзрослеют и станут маститыми учеными, они бы вместе получали свои Нобелевские премии.
– Духоподъемная цель! А на что бы вы посоветовали обратить особое внимание тем, кто сейчас готовится участвовать в этом конкурсе?
– Мы постарались как можно ближе свести требования к потенциальным участникам из России и Германии, поэтому в заявке будет даже несколько общих страниц. Но в чем-то они все-таки разнятся, поэтому предлагаем соискателям грантов обратить внимание на все детали, обозначенные на сайте РНФ.
Еще один совет российским ученым: накануне подачи документов плотно пообщаться со своими партнерами в Германии. Потому что чем четче они проработают совместную идею, сформулируют общие задачи, тем проще будет подать заявку и получить финансирование на совместный проект. То есть наш конкурс – призыв к прямому диалогу.
Причем желательно – с конкретным партнером, ученым или научным коллективом, а не, скажем, с руководством какого-нибудь нашего исследовательского центра и не с проектными офисами. Как российский филиал объединения, мы готовы оказать содействие в установлении контактов и налаживании диалога. Наконец, само собой, заявки подаются на конкурс на немецком или английском языке, поэтому претенденты на поддержку проектов должны хорошо владеть одним из них.
