Аннотация результатов, полученных в 2014 году
В 2014 г. на начальной стадии разработки проекта заявленные научные результаты выполнены. Проведен анализ и разработаны собственные методы оценки дачных и трудовых ежедневных маятниковых и более длительных возвратных миграций населения, а также апробированы возможности их применения на примере Московской столичной агломерации, некоторых областей, примыкающих к Московской области и удаленной от Москвы Костромской области. Он показал необходимость совместного применения прямых и косвенных методов, что позволило предложить подходы к методике оценки пространственно-структурных особенностей пульсации населения. 1. Проведен анализ зарубежной практики изучения сезонных миграций населения, Он показал, что Россия, будучи чемпионом мира по количеству дачных владений, отстает от стран Запада по научно-информационному освоению данной междисциплинарной темы. Тем не менее, и для европейских стран характерны те же тенденции: трудность оценки числа вторых домов, их размещения и их ускоренный рост за последние 20-30 лет. Рассмотрены британский и французский опыт дачной экспансии в сравнении с Россией. Во многих странах Европы второй дом – это атрибут престижного потребления, элитарное и дорогое удовольствие в отличие от России, для которой характерно обилие дач разного типа и уровня. Отмечено сходство мотивов при различии использования. В Европе дачи рассматриваются как разновидность туризма («second home tourism»), который стал источником новых форм социальной депривации, создает свое хозяйство, чувствительное к экономическим колебаниям, портит живописные ландшафты, но при этом, в отличие от России, способствует развитию местных рынков и увеличению налоговой базы, частичному возмещению растраченного человеческого капитала, его качественному улучшению. Выделено три макротипа дач: рурально-периферийный, курортный и пригородный. 2. На базе российской статистики по субъектам РФ и отдельным муниципальным образованиям проведен анализ социально-экономического состояния городов и сельской местности и его влияние на миграции населения. На динамику городского населения, на приток новых жителей или «выталкивание» населения за город влияет множество факторов, в т.ч. размер города, его статус (столицы регионов), положение на осях «центр-периферия» и «север-юг». Из 1056 городов России 560 характеризуются низким уровнем социально-экономического развития и отрицательной динамикой многих показателей, включая объём и структуру промышленного производства, долю незанятого населения, низкий уровень зарплат, пониженный товарооборот. Среди неблагополучных городов доминируют города с населением менее 50 тысяч жителей: они составляют 89% от общего числа городов в рассмотренной группе. Доля трудоспособного населения, не имеющего стабильного хотя бы минимального дохода, в таких городах колеблется от 30 до 70%. Для сельской местности также характерна сильная поляризация показателей социально-экономического развития, выраженность пространственных различий состояния села по осям «север-юг» и «пригород-периферия». 3. Перемещения населения в 2000-х гг. подтверждают гипотезу о продолжении в России незавершенной в советское время урбанизации. Поток мигрантов на постоянное место жительства в центральные районы России, особенно в столичные города РФ и центры регионов, усиливается потоками временных возвратных трудовых миграций. Новое отходничество в современных условиях отсутствия достойных заработков и доступного рынка жилья оказалось единственным способом обеспечения необходимого уровня жизни в небольших городах и в сельской местности. В результате миграции на ПМЖ и возвратные трудовые миграции в значительной степени коррелируют друг с другом и с объективным состоянием городов и сельской местности, что позволяет при отсутствии адекватной статистики использовать косвенные данные. 4. Методика исследования возвратных миграций населения при недостаточном количестве статистики на уровне районов, регионов и страны в целом включала сопоставление официальных и фактических данных на местах, для чего были проведены экспедиционные исследования. На примере отдельных районов-ключей в Тульской, Костромской, Рязанской и Московской областей исследовалось соотношение реальных масштабов временного, в т.ч. сезонного, перемещения населения и его отражения в документах статистических служб, муниципальных и региональных организаций. Полевые исследования включали также серии глубинных интервью с представителями региональных и муниципальных властей, бизнес-сообщества и населения. 5. На примере Московского столичного региона апробировалась методика оценки объёмов и пространственного распространения потоков маятниковых мигрантов (комьютеров), включая косвенные методы их оценки путем обобщения данных организаций, обладающих базами данных о рынках труда, и анализа интенсивности перемещения населения по основным маршрутам автобусов и электропоездов. Выполнен ряд экспедиционных маршрутных поездок в поселения Московской области и соседних с ней регионов для сбора количественных и качественных данных, включая опросы местных жителей. Выделены основные предпосылки маятниковых миграций (градиенты уровня оплаты труда и доходов населения, уровня и качества жизни, развития услуг), условия перемещений населения (физическая, временная, тарифная транспортная доступность территорий «выхода» маятниковых мигрантов) и их следствия (пространственная дифференциация концентрации населения, пространственное поведение жителей, ситуация на рынке жилой недвижимости). В ходе исследований были получены актуализированные оценки объёма маятниковых миграций в Московском регионе. Так, ежедневный объём маятниковых миграций из Московской области в Москву оценивается в 1,5–2,2 млн человек, из которых на долю жителей области приходится почти 1,2 млн чел., остальную часть (зимой – более 320 тыс. чел., летом – более 980 тыс. чел.) составляют москвичи, совершающие ежедневные поездки на работу из своего временного или постоянного второго жилья в области. Общий объём встречного (Москва-область) потока маятниковых мигрантов оценивается примерно в 300 тыс. человек (по состоянию на сентябрь 2014 г.). 6. На примере Костромской и Рязанской областей апробирована методика сбора данных о масштабах «отходничества» и распространения дачников. В России не существует специальных форм учёта работников, трудоустроенных за пределами места регистрации их якобы постоянного проживания. Сложившаяся в науке практика косвенной оценки количества отходников путём сопоставления численности экономически активного населения с численностью занятых в экономике даёт расхождение для сельских поселений в 40-60%, для городских – в 10-25%. Локальный рынок труда за пределами Московской агломерации развит слабо. Обследование сельской местности в ряде муниципальных районов Костромской и Рязанской областей выявило связь интенсивности отходничества с географическим положением населенных пунктов, качеством человеческого капитала (связанного со степенью депопуляции населения) и с влиянием ряда субъективных факторов, таких как традиции данного места, информированность населения и т.п. Половина и более трудоспособного населения в удаленных районах сельской местности не имеет официального места работы, однако количество отходников в среднем не превышает 10%, хотя каждый четвертый опрошенный хотя бы раз выезжал в другие населенные пункты на работу. Четверть опрошенных регулярно подрабатывают у дачников или сезонно на сборе ягод и грибов. В целом территориальная мобильность в удаленной сельской местности низкая, чего не скажешь о районах, примыкающих к Московской агломерации или региональным центрам, особенно с благоприятной транспортной ситуацией (северная часть Тульской области, юго-запад Костромской и др.). На основе экспедиционных исследований дачников в Костромской области апробирована методика прямой (по ключам) и косвенной оценки их количества на основе данных земельных комитетов и учёта временной регистрации, выявлены их типы.

Аннотация результатов, полученных в 2015 году
В течение второго года выполнения проекта основные усилия коллектива были связаны с продолжением экспедиционных исследований в разных регионах России (проведено 274 интервью с представителями власти, бизнеса и населения на местах). Обобщены собранные материалы, опубликовано 14 научных статей, в т.ч.: одна - в системе в Web of Science; 4 – в SCOPUS; 7 - в РИНЦ. Сделано 26 научных докладов на конференциях. 1. Проведено исследование географического разнообразия возвратной трудовой мобильности населения (отходников и маятниковых мигрантов) на разных масштабных уровнях и выявлено ее значение в разных регионах страны. При убывании роли расстояний нарастают специфика и ценность самих мест. Люди и субъекты экономики чаще выбирают их не по нужде, а по желанию, что значительно повышает мобильность населения. Возрождение и широкое распространение отходничества, помимо усиления социально-экономической дифференциации пространства России, во многом связано с особенностью рыночных отношений в жилищной сфере. Дефицитный рынок арендного жилья и многократный перепад цен на жилье в крупных и малых городах и сельской местности приводят к тому, что население, оставаясь формально прикрепленным к месту регистрации, перемещается к месту работы. Составлены карты балансов въезда и выезда трудовых мигрантов. Показано, что десять субъектов РФ концентрировали в 2012-2013 гг. 87% всего въезда российских трудовых мигрантов из региона в регион, 65% гастарбайтеров. Города этих регионов привлекли 80% всех мигрантов на постоянное место жительства, тогда как сельская местность за исключением Московской, Ленинградской областей и Краснодарского края продолжала терять население. Проанализированы факторы, выталкивающие или притягивающие разных мигрантов и последствия отходничества из сельской местности. На основе изучения внутрирегиональной дифференциации трудовой мобильности населения (на уровне муниципальных образований) выделены четыре типа регионов РФ, исходя из двух базовых факторов трудовой мобильности: типа населения и удаленности от ближайшей региональной столицы. В первых двух типах регионов (46 из 81) распределение трудовой мобильности хорошо объясняется двумя простейшими моделями: «центр-периферия» с одним фокусом миграций на региональном центре и «город-село», с повышенной мобильностью сельского населения и иммобильными работниками городов. Для регионов третьей и четвертой группы указанные модели не действуют из-за сложной структуры расселения (Свердловская, Челябинская обл.), особенностей состояния рынка труда в сельской местности (Краснодарский, Ставропольский края), наличия крупных городов (Московская, Нижегородская, Ростовская области) и других факторов, усложняющих структуру трудовых миграций. Эти две группы регионов представляют наибольший интерес для исследований детерминант трудовой мобильности. 2. Продолжилось изучение локальных рынков труда и трудовой миграции в ключевых районах исследования. Современное отходничество – распространённая форма занятости сельского населения, слабо поддающаяся учёту и требующая исследования на уровне отдельных населённых пунктов. В сельской местности Костромской и Ивановской областей исследованы три группы трудоспособного населения, занятого вне места проживания: маятниковые мигранты, работающие в ближайшем районном центре, «ближние» отходники, которые находят работу в своем регионе с возвращением на выходные домой, и «дальние» отходники, работающие за пределами своего региона. Отходников нередко расценивают как «скрытые трудовые ресурсы» села, однако отходничество редко ведёт к повышению трудовых навыков. Отходники попадают в «ловушку» свободного времени и повышенных требований к оплате труда – вернуть их в традиционные отрасли (сельское, лесное хозяйство, бюджетная сфера) сложно. Парадокс состоит в том, что современное отходничество характерно не только для регионов избытка трудовых ресурсов, но и их недостатка. В южных регионах, лучше сохранивших трудовой потенциал, причины отходничества из сельской местности связаны с модернизацией производства, сокращением трудоемкого животноводства и свертыванием ЛПХ. Постсоветская трансформация сельской местности выявила аграрную перенаселенность в зерновой зоне юга Европейской России, где отходничество стало одним из стабилизаторов экономики в селах и малых городах. Тем не менее, более традиционное и консервативное население реже ориентируется на переезд в крупные города, большинство отходников возвращается при появлении рабочих мест. В сибирских районах повышение трудовой мобильности реже рассматривается населением, как один из вариантов «выживания». При высокой безработице единственной установкой стал выезд в столицу региона или за его пределы. 3. Анализировалось распространение ближних и дальних дач жителей крупных городов, роль дачников в сельской местности и перспективы сезонного реосвоения горожанами разных территорий. Выявлены типы мобильности населения и мотивы дачного владения вторым жильем. Показана особенность российской урбанизации – невысокая жилищная обеспеченность горожан при массовом характере владений вторым дачным жильем. Такая модель стала еще более распространенной практикой в постсоветский период, что увеличивает масштабы специфической сезонной суб- и дезурбанизации. По данным Росстата, площадь сезонного жилья, приходящегося на одно городское домохозяйство составляет в среднем по России 37 м2 и 43 м2 – по городам с населением свыше 1 млн. человек. Только в садовых и дачных объединениях потенциальная численность сезонного населения составляет 34 млн человек. С учетом домов, купленных или унаследованных горожанами в деревнях доля дачников достигает половины городского населения страны. Это отражает масштабы сезонных колебаний численности населения городов и сельской местности, меняя представление об уровне жилищной обеспеченности населения страны. Проанализированы разнообразные типы дач в России и их эволюция. Рассмотрены дачи ближние, в основном пригородные, среднеудаленные и дачи дальние, на которые невозможно ездить в режиме двух выходных дней. Показано, что в глубинных сильно депопулировавших районах дачники – это, порой, единственный шанс на спасение от тотального сжатия сельского освоенного пространства. Для каждого типа дач характерен разный состав дачников, их интересов и взаимоотношений с местным населением. Приводятся примеры дач на периферии Костромской области, между Москвой и Санкт-Петербургом, в курортных районах на побережье Черного и Азовского морей, на озере Селигер. На примере Осташковского района Тверской области подсчитано, что в наиболее живописных сельских районах, потерявших в ХХ веке до 70-90% населения, горожане, покупающие и строящие дома в деревнях, вместе с членами садовых товариществ, туристами и рекреантами способны сезонно восстановить численность населения 125-летней давности. В Московской агломерации сезонная дачная миграция определяет специфику субурбанизации: более 3 млн москвичей имеет дачное жилье, причем свыше полумиллиона владеют всесезонными дачными домами. Оценки расселенческой нагрузки показали, что в ближнем поясе подмосковных муниципалитетов сезонные колебания населения не превышают 60%, хотя в целом по области его численность летом в 1,9 раза выше, чем зимой. Сезонные перепады населения максимальны в среднем поясе муниципалитетов (более 2 раз). В дальнем поясе амплитуда колебания незначительно нивелируется, за исключением отдельных, менее населённых муниципалитетов (Серпуховской, Талдомский, Волоколамский и другие периферийные районы области). Масштабная автомобилизация вместе с развитием альтернативных форм занятости и наличием зимних дач стимулирует жизнь на два дома на постоянно-периодической основе, приводя к трансформации старых форм дачной мобильности. «Двудомность» не только формирует особый стиль жизни, но размывает само понятие резидентности, приводя к пульсации динамичных элементов расселения Московской агломерации как проявлению одной из форм современного общества «текучей модерности» с его беспрестанно меняющейся действительностью. 4. Показаны возможности использования ГИС-ресурсов для выявления бесстатусных поселений горожан в сельской местности и уточнения границ ближних и дальних дач. За пределами населенных пунктов уже давно сформирована невидимая статистикой параллельная сеть расселения с пульсирующим населением. При отсутствии адекватной статистики или сложности ее получения на дробном уровне для выявления реального распространения садовых товариществ и коттеджных поселков в зонах влияния Москвы и Санкт-Петербурга проведено дешифрирование космических снимков высокого и сверхвысокого пространственного разрешения на территорию 12 субъектов РФ. Точность дешифрирования границ СНТ и коттеджных поселков соответствовала пространственному разрешению снимков (до 0,5 метров) и масштабам используемых карт. На основе результатов дешифрирования составлены карты плотности поселков вне населенных пунктов, сделана оценка численности и плотности сезонного населения, уточнены границы ближних и дальних дач. В Московской и Ленинградской областях, а также в районах с сильной сельской депопуляцией эти бесстатусные поселки порой превышают по числу обитателей население окружающих сел и деревень. Вокруг Московской агломерации и за пределами пригородных районов Санкт-Петербурга сформировано «коттеджно-садовое» кольцо, что сильно деформирует сложившуюся систему сельского расселения не только в границах агломераций, но и далеко за их пределами. 5. Для изучения инфраструктурного обеспечения мобильности населения обследованы транспортные сети и пассажиропотоки в регионах, окружающих Московскую и Ленинградскую области. Выяснено, что пригородный железнодорожный транспорт постепенно теряет своё значение по причине резкого роста тарифов и уступает автобусному сообщению. При этом из-за растущих затрат на перевозки пассажиров всё больше легальных перевозчиков уходят в «тень». Согласованное развитие автобусного и железнодорожного транспорта фактически отсутствует. Это приводит к тому, что значительная часть пассажиров предпочитает использовать личный автомобильный транспорт, что приводит к сильным перегрузкам дорожного трафика. Информационные ресурсы в сети Интернет, посвященные проекту. НефедоваТ.Г. Отходничество в системе миграций в современной России. Предпосылки. Демоскоп-Weekly, № 641-642, 4 – 17 мая 2015 http://www.demoscope.ru/weekly/2015/0641/tema01.php Нефедова Т.Г.Отходничество в системе миграций в современной России. География. Демоскоп-Weekly, № 643-644, 18 мая – 31мая 2015. http://demoscope.ru/weekly/2015/0643/tema01.php Махрова А.Г., Кириллов П.Л. Российская урбанизация и жилье горожан// Демоскоп-Weekly, 645-646, 1–14 июня 2015 http://www.demoscope.ru/weekly/2015/0645/tema01.php НефедоваТ.Г. Российские дачи в разном масштабе пространства и времени // Демоскоп-Weekly, № 657-658 5-18 октября, 2015. http://demoscope.ru/weekly/2015/0657/tema01.php Трейвиш А.И. Дачная мобильность, дачный менталитет и дачеведение // Демоскоп Weekly. 2015. № 655-656 (21 сентября - 4 октября). http://demoscope.ru/weekly/2015/0655/tema01.php Собранные за 2014-2015 гг. материалы и их интерпретация представляют собой основу монографии, подготовка которой является задачей следующего года.

Аннотация результатов, полученных в 2016 году
В 2016 г. заканчивались исследования, начатые в предыдущие годы, и подводились общие итоги работы по проекту. Рассмотрены эволюция идеи сельско-городского континуума в зарубежной и российской науке. Проанализирован опыт градуирования континуумов и их типизации. Показана сопряженность континуумов с размерами, пространственной мобильностью, образом жизни населения. Продолжался поиск методов исследования трудовых миграций. Сделана попытка применения данных операторов сотовой связи о локализации пользователей сети. Согласно центрально-периферийному градиенту, при удалении от столицы миграционная активность снижается в геометрической прогрессии при одновременном повышении объёма миграционного обмена со смежными областями. В третьем поясе подмосковных районов регулярно ездят в Москву только 6-9% работников. Выявлена зона наиболее интенсивных миграций, охватывающая территорию до 50 км от МКАД, а также рубеж 150 км, или 170 минут удаленности как предельный размер ареала ежедневного трудового тяготения столицы. В ходе экспедиций по разным направлениям проведен сравнительный анализ транспортной доступности Москвы, местных и региональных центров. Проведены опросы местных жителей на предмет выстраивания маршрутов их поездок в столицу. Определялись также зоны транспортного тяготения больших городов. В 2016 году много внимания уделялось изучению структуры рынков труда как предпосылки для трудовых возвратных миграций населения. Использовались два основных метода исследования: статистический, базирующийся на анализе имеющихся официальных данных, и полевой – сбор данных и фактов в муниципальных и поселковых администрациях и проведение интервью в ключевых районах. На основе материалов Всероссийской переписи населения анализировались возвратные межрегиональные и внутрирегиональные миграции по 2,2 тысячам муниципальных единиц. Выявлены крупнейшие акцепторы трудовых ресурсов (Московский столичный регион, Санкт-Петербургская агломерация и Тюменская область с автономными округами), а также центры притяжения мигрантов второго порядка. На картах показаны их хинтерланды. Проведена типология зон трудовой мобильности, определяемых структурой расселения, расположением региональных столиц и межрегиональных фокусов трудовых миграций. При полевом обследовании различных муниципалитетов Черноземья (Тамбовская и Курская области) и Нечерноземья (Ивановская, Костромская и Вологодская области) проанализированы основные виды сфер приложения труда сельских жителей в связи с их миграционной мобильностью. Показано, что сельскохозяйственная занятость повсюду сильно сократилась, лесохозяйственная – зависит не только от ресурсных, но и от институциональных условий региона, а сельская промышленность почти не развита. При нарастании значимости занятости в бюджетной сфере, объединение поселений становится предпосылкой для увеличения возвратных и безвозвратных миграций в города. Продолжалось апробация и сравнение разных методов исследования дач. Особое внимание уделялось разработке техники применения космических снимков для выявления бесстатусных поселков горожан в сельской местности и количества участков в них. На примере Московской и Ленинградской областей, их соседей и более удаленных регионов были рассчитаны плотность поселков и домохозяйств горожан. Это позволило сопоставить численность «постоянного» местного и временного, преимущественно летнего, населения и определить влияние крупных городов на искажение показателей заселенности на разном удалении от них в разные сезоны года. Описаны подходы к оценке количества дальних дач (в основном москвичей) при отсутствии официальной статистики. На примере разных муниципальных районов и поселений Костромской области выявлена эволюция становления дачных сообществ в 1970–1980-х гг., их изменение в 1990-х и 2000-х гг. Рассмотрены особенности взаимодействия горожан с местным населением и властями. Проанализирована специфика сезонной миграции интеллигенции из больших городов в сельскую местность, показаны примеры формирования сезонных анклавов интеллигенции во внегородских пространствах в разные исторические периоды. В целом показано, что потоки возвратных миграций с циклическими ритмами значительно превосходят миграции на постоянное место жительства. Оба мощных потока: центростремительный на временную работу в крупные центры и центробежный из больших городов на дачи с сезонным или недельным ритмом, несмотря на разнонаправленность, углубляют экономическую поляризацию пространства России. Концентрация лучше оплачиваемых мест приложения труда в крупных городах отчасти компенсируется модернизацией экономики за их пределами, но отъезд трудоспособного населения консервирует депрессию удаленных территорий, особенно северных и восточных. Зато возможность заработать деньги в городе и невозможность туда переехать из-за высоких цен на жилье сохраняет домохозяйства трудовых мигрантов в деревнях и малых городах, а обитаемые деревни, даже удаленные, притягивают сезонных дачников. Возвратные миграции становятся одним из важнейших каналов социальной интеграции российских пространств, формирования в них сельско-городских континуумов разного типа и масштаба. Дефицит статистических данных не позволяет дать полную количественную и качественную характеристику потоков возвратных мигрантов. Поэтому при реализации проекта был значительно расширен спектр применяемых прямых и косвенных методов исследования и круг обследуемых территорий, включая пригороды Москвы и Санкт-Петербурга, нечерноземные и черноземные регионы в Центральной России, южные и восточные регионы. Постоянные передвижения «между двумя домами» с целью работы или дачного отдыха для миллионов россиян стало нормой, обросло своеобразной философией. Они часто непонятны зарубежному наблюдателю, считающему такую жизнь странным излишеством. Однако за этими явлениями стоят глубокие причины – географические, культурно-исторические, экономические, институциональные. Современный отход на работу в большие города за сотни километров с разными временными циклами остается одним из средств спасения миллионов жителей сельской местности, малых и средних городов российской периферии от безработицы, безденежья, уныния, пьянства. Все это смягчает напряжение на рынке труда, позволяя активным работникам и их семьям поддерживать достойный уровень жизни. Однако интерес к этому явлению недостаточен, как и его учет, который можно было бы наладить через органы местного самоуправления. Дачники давно стали заметной силой сохранения и развития сельской местности. Но власти не знают, сколько людей реально живет на месте, где они работают, как и куда передвигаются. На рубеже ХХ и ХХI веков главными факторами трудовых миграций были выталкивающие, а к концу 2000-х гг. – скорее притягивающие: хороший заработок, возможность закрепиться в городе, привычка к новому ритму жизни, делающему отходников отчасти фрилансерами. При выезде в другие регионы значительной части трудоспособного населения в местах выхода трудовых мигрантов оставались незанятыми важные для муниципалитетов рабочие места. Муниципальные бюджеты лишились части собственных доходов. В результате районы и города выхода мигрантов, в отличие от самих отходников, теряли от его распространения, как и от теневой занятости населения на месте, хотя заработки жителей (даже «на стороне») повышают спрос на товары и услуги на местах, т.е. работают на благо муниципалитетов. Города-аттракторы мигрантов получили больше выгод, включая недорогую рабочую силу, дополнительные налоговые поступления, повышенный спрос на товары и услуги. Это усилило социально-экономическую поляризацию российского пространства. Дачная экспансия горожан также привлекает трудовых мигрантов, так как строятся дачи чаще всего их руками. Но не только здесь трудовая и дачная миграции дают синергетический эффект. В удаленных деревнях отходники, выделяясь среди местных жителей и привнося в деревню элементы городской жизни, быстрее находят общий язык с дачниками, вместе выполняя в сельской местности роль проводников инноваций. Дачи также стали важным адаптационным механизмом, позволившим в условиях России совмещать преимущества городского и сельского образа жизни. Обилие самых разных дач по размерам, уровню обустройства и – не в последнюю очередь – по удалению от центров сделало их доступными разным слоям населения, укрепляя дачную традицию и роль дачи как социально-ландшафтного бренда России. В более благополучные периоды дача служит полем приложения семейного капитала, местом для отдыха, развлечений, творчества. В годы кризисов обычно усиливается ее подсобно-аграрная функция, но рекреационная тоже как более дешевая по сравнению с курортной. Облик сельской местности различается в зависимости от количества горожан-дачников, их социальной принадлежности, интересов. Чем ближе к крупному городу, тем чаще села и деревни теряют свой первозданный облик, застраиваясь инородными домами, и тем сильнее дачники и местные жители отгораживаются друг от друга. В удаленных районах сохраняется тесный дачно-сельский симбиоз, типичный для начальных этапов освоения сельской местности горожанами. В районах депопуляции дачники – это порой единственный шанс на спасение от тотального сжатия освоенного пространства, но эта их роль недооценена как российским обществом, так и властью. Возможность и готовность дачников участвовать в местной жизни имеют ограничения субъективного и объективного характера, связанные с кратковременностью их пребывания, возрастом, особенно в дальних деревнях, достатком, интересами. Превращение деревень в дачные – не панацея для сельской России. С другой стороны, привлекательность Москвы и других крупных центров снижают как психологические и экологические стрессы, так и дороговизна жизни в мегаполисе. Для людей определенного возраста и занятий это увеличивает время их пребывания на дачах, в том числе дальних. Именно растущая потребность горожан в дачах, а не восстановление огромных площадей распашки в обезлюдивших местах может сохранить деревни и с ними – относительную освоенность в лесной зоне России. Властям чужды и неудобны факты пространственной мобильности населения, поскольку они привыкли иметь дело с дискретными территориями и четкими рубежами, которые определяют их полномочия. Все социальные показатели и нормы рассчитаны на цифры постоянные, хотя это всего лишь статистическая фикция. Но наука не может игнорировать процессы и явления, меняющие территориальные структуры, даже когда эти изменения не очень заметны. Поэтому знание предпосылок, масштабов и направлений потоков возвратных перемещений людей и их последствий для жизни населения, экономики регионов и муниципальных районов, изменения пространственных структур заставляет менять традиционные подходы и методы изучения населения. По результатам исследований в 2016 г., помимо научных статей, подготовлена и издана коллективная монография Аверкиева К.В., Антонов Е.В., Кириллов П.Л., Махрова А.Г., Медведев А.А., Неретин А.С., Нефедова Т.Г., Трейвиш А.И. Между домом и … домом. Возвратная пространственная мобильность населения России / Ред. Т.Г. Нефедова, К.В. Аверкиева, А.Г. Махрова. – М.: Новый Хронограф, 2016. – 504 с. ISBN 978-594881-367-7. тираж 300 экз.