Аннотация результатов, полученных в 2022 году
В рамках отчетного года продолжены полевые исследования опорного для проекта археологического памятника Шайтанское 4-6, представляющего собой сложный объект историко-культурного наследия. Обнаруженные на его территории артефакты (с учетом раскопок нынешнего года коллекция включает более 20 тыс. ед. неолита-раннего железного века, среди которых основными являются собрания энеолита и бронзового века: каменные фигурки, керамика, орудия, отходы камнеообработки, ) и археологические ситуации (погребение, многопредметный комплект заготовок крупных орудий из углистого сланца в комплекте с массивной подвеской и др.) отражают специфические формы профанной и символической деятельности в древности. «Степные» знаки, выявленные в результате поиска аналогий некоторым предметам среди культур сопредельных территорий (Алтай, Северный и Центральный Казахстан, Южное Приуралье), позволили выдвинуть к проверке версию о пришлом характере похороненного индивида. Предварительный анализ каменного сырья, из которого изготовлены нетипичные для Среднего Зауралья каменные ножи, а также изотопная подпись, установленная на основе эмали зубов, с известной долей вероятности указывают на степное в рамках Восточно-Уральской структурно-формационной мегазоны происхождение погребенного на поселении Шайтанское 4-6 индивидуума. Высказанное предположение нуждается в проверке, но нельзя не отметить, что оно вполне согласуется с другими данными о высоких темпах интеграции и мобильности в пределах обширной общности культур эпохи энеолита Зауралья, Западной Сибири и Северного Казахстана. В ходе исследования, ориентированного на поиск хрономаркеров энеолита и бронзы для разделения смешанных коллекций каменного инвентаря, была разработана и апробирована на материалах памятника Шайтанское 4-6 методика, позволившая с помощью исходного ключевого индикатора (наконечников стрел из закрытых комплексов) выявить серии эпохальных хрономаркеров, основанные на морфологических, технологических и сырьевых особенностях каменных индустрий исследуемой коллекции. В итоге удалось не только атрибутировать комплексы разновременные комплексы, но и заложить основы для реконструкции традиций камнеобработки в эпоху энеолита и бронзы на поселении Шайтанское 4-6. В энеолите ведущей была техника расщепления, ориентированная на получение заготовок определенного типа (пластины, отщепы заданных форм и размеров, тонкие плитки). Приоритетны отжимные практики расщепления и вторичной обработки. Отжимная ретушь широко использовалась не только для оформления лезвий, но и для формообразования орудий. В эпоху бронзы ( речь идет о комплексе камнеообработки черкаскульской культуры андроноидной общности) упор делался на ударную и контрударную техники раскалывания, ориентированные на технологию производства бифасов. Начальная стадия производства скорее всего выполнялась избирательным, конкретно-ситуационным расположением скалывающих, производимых прямым ударом. В пользу чего свидетельствуют многочисленные гальки с пробами разнонаправленных сколов, целые и в обломках нуклеусы аморфных форм, в том числе с точечными противолежащими площадками, а также форма и характер сколов. В орудийном наборе число орудий морфологически выраженных типов минимально: наконечники стрел, скребки, ножи-вкладыши. Большая часть орудийного комплекса выполнена на осколках, нуклевидных обломках и отщепах с минимальным формообразованием или вообще без него. Применение ретуши ограничено. Установлено, что за исключением четырех экземпляров (массивные ножи из погребения и орнитоморфная фигурка, которые сделаны из кремнистого сланца, выходы которого характерны для Северного и Центрального Казахстана) весь камень имеет местное происхождение. Часть материала жильной природы, часть – из речных галечников. Энеолитическая серия изобилует наконечниками стрел разных типов при непропорционально малом количестве орудий морфологически выраженных форм, что не характерно для поселения. Еще более беспрецедентна ситуация с функционированием памятника в эпоху бронзы. Комплексы черкаскульской культуры отличаются предельной лаконичностью каменного инвентаря. Для данного памятника характерно нетипичное для поселенческих объектов обилие наконечников стрел и наличие многочисленного класса отходов, демонстрирующего все стадии расщепления камня, резерв пригодных и выбракованных заготовок сырья. Осуществленный комплекс исследовательских процедур позволяет с достаточной степенью уверенности утверждать, что традиции камнеобработки эпохи энеолита и бронзы отличаются по всем основным показателям: сырью, технологии раскалывания; характеру и качеству вторичной обработки (отжимная и ударная ретушь); типу заготовки (пластина и отщеп, чаще скол); морфологии изделий и орудийному набору. Отсюда напрашивается вывод об отсутствии преемственности и своего рода инволюции каменной индустрии в бронзовом веке. Результаты проделанной работы позволяют осуществить культурно-хронологическую верификацию смешанных комплексов горно-лесного Зауралья, приблизиться к пониманию особенностей культурогенеза на переломе от энеолита к бронзе. Деградация каменной индустрии, утрата знаний о предпочтительных источниках сырья с одной стороны, а с другой столь нетипичное для памятников эпохи бронзы обилие каменных предметов, разнообразный и вместе с тем стандартизированный набор орудий, позволяют реконструировать специфические модели формирования локальных вариантов андроноидной общности II тыс. до н.э.

Аннотация результатов, полученных в 2023 году
Безусловной исследовательской удачей нынешнего года является то, что нам удалось сохранить хотя бы отчасти находки с разрушенного практически до основания памятника Шигирский Исток 3. Собранный материал представляет исключительную ценность и существенно дополняет картину освоения региона в древности. Чрезвычайный интерес представляет обнаруженный здесь комплекс эпохи бронзы, включающий две культурно-хронологические группы. Первую составляет корпус находок, который атрибутируется немногочисленным собранием керамики коптяковского типа и уникальной парой находок из вотивного металлического топорика и подвеской в полтора оборота абашевского типа. Абашевских находок в регионе буквально единицы, но мы еще несколько лет назад прогнозировали, что один из самых ранних металлоносных импульсов связан как раз с группами абашевского населения, которые проявили интерес к меднорудным месторождением Среднего Зауралья. Другой комплекс принадлежит черкаскульской культуре и содержит солидную коллекцию керамики, с которой соотносятся две литейные формы: долота и двухсторонней формы для асимметричного кельта с петелькой и ножа-кинжала с упором, клинок двухлезвийного ножа, орудие для горных работ. Еще одной замечательной находкой стала чаша из т.н. золотистой бронзы, рядом с которой обнаружен железный топор. По мнению специалистов эти предметы имеют довольно определенный диапазон бытования в рамках VII-IX вв. Особое значение этой находки обусловлено тем, что подобные комплексы (жертвенные или погребальные) широко известны в Поволжье, Приуралье и Западной Сибири, а в горно-лесном Зауралье - это первая находка. Особую ценность, а рамках нашего исследовательского проекта, приобретает черкаскульский комплекс с литейными формами, т.к. существенно дополняет выдвинутую модель развития металлопроизводства в бронзовом веке, которая в дальнейшем обеспечила феномен иткульского горно-металлургического центра второй половины 1 тыс. до н.э. Аналитические исследования проекта были ориентированы на верификацию выдвинутой ранее гипотезы о хронологических индикаторах каменных индустрий энеолита-бронзы. Приоритетное внимание было отдано коллекции колотого кремня эпохи бронзы памятника Шайтанское 4-6, на котором зафиксировано столь нехарактерное для андроноидных комплексов обилие каменного инвентаря. Результаты обработки изотропной части коллекции камня свидетельствуют о ярко выраженной атипичности технологии камнеобработки эпохи бронзы. Особенность комплекса – ориентированность на бифасиальную технику расщепления с целью получения тонких бифасов в качестве заготовки для изготовления отдельных категорий орудий (наконечники, ножи), и контрударное/биполярное раскалывание, как источник получения конкретно-ситуационных отщепов/сколов, пригодных для использования в качестве орудий как долгосрочного, так и эпизодического использования. Ближайшие центры использования таких техник времени перехода от неолита к бронзе и в эпоху бронзы удалены от местонахождения памятника на сотни километров в северном, северо-западном и восточном направлениях (крайний Северо-Восток Европы, Северный Урал и таежная зона Западной Сибири). Коллекция каменного инвентаря эпохи бронзы (черкаскульская культура), выявленная по совокупности сырьевых, технологических и морфологических признаков, не имеющих аналогов в местных каменных индустриях как предшествующего, так и последующего времени, гомогенна. Количество морфологически выраженных орудий при использовании бифасиальной индустрии единично, что контрастирует с широким использованием конкректно-ситуационного раскалывания. Обилие отходов, присутствие заготовок сырья с пробными снятиями, наличие и количество бифасиальных заготовок всех стадий готовности, высокий процент брака среди наконечников свидетельствуют о существовании в позднем бронзовом веке на месте расположения памятника Шайтанское 4-6 площадки по изготовлению каменных орудий. Другой блок был связан с интерпретацией коллекции керамики черкаскульской культуры. Проведена статистическая обработка, выявлены специфические и повторяющиеся черты знаковых систем, воплощенные в орнаментике, технологии, морфологии сосудов. Осуществлен сравнительный анализ керамических собраний синхронных памятников Зауралья. Портрет черкаскульской культуры существенно дополнили находки литейных форм на памятнике Шигирский Исток 3. Вкупе с другими известными материалами они перевели в конструктивное русло версию о сохранении традиций металлопроизводства бронзы и меди в горно-лесном Зауралье на протяжении II тыс. до н.э. и трансляции технологий металлопроизводства горнякам иткульского горно-металлургического центра. В ходе разработки данного сюжета перед нами встали новые исследовательские задачи, которые наряду с полученными результатами мы расцениваем в том числе как важный кумулятивный фактор, ориентирующий на понимание данного феномена в новых ракурсах. Например, о генезисе черкаскульской культуры, характере связей населения, обитавшего в зоне меднорудных месторождений, но лишенном условий для скотоводства и земледелия, о ярко выраженных отличиях в символической деятельности населения степных и таежных территорий, о факторах, обеспечивавших поддержание их идентичности в различном культурном окружении («черкаскуль-паховомово», «черкаскуль-саргары» и др.) и в условиях весьма протяженных дистанционных связей. Составленная карта памятников черкаскульской культуры, зафиксированных в разнообразных ландшафтах горно-лесного, лесостепного и степного Зауралья, особенно остро обозначила вопрос об ареале «единоличного существования» этой культуры и причинах столь ярко выраженного миграционного фактора ее носителей. В отчете прошлого года мы акцентировали внимание на интерпретации материалов неординарного погребения эпохи энеолита, раскопанного на территории памятника Шайтанское 4-6. С целью уточнения его позиции были предприняты усилия по определению его радиоуглеродного возраста. В нашем распоряжении были весьма скромные образцы эмали зубов и уголь из промывки заполнения погребения. Образцы были размещены на платформе лаборатории ЦКП «УМС НГУ-ННЦ» (Новосибирск). Результаты датирования. Уголь: (GV-4435). Радиоуглеродный возраст: 6328 ± 39 лет ВР , Календарный возраст: 5375 – 5213 гг. до н.э. Эмаль зуба (GV-4436) Радиоуглеродный возраст: 6399 ± 35 лет ВР. Календарный возраст: 5474 – 5310 гг. до н.э. Полученные даты, несмотря на их совпадающий интервал, не вполне валидны для энеолитических комплексов горно-лесного Зауралья, даты которых лежат в пределах IV-III тыс. до н.э. Однако, мы понимаем, что наши знания об абсолютных датировках региона весьма далеки от исчерпывающих, поэтому с вниманием относимся к полученным результатам. На самом деле присутствие в составе погребального инвентаря довольно архаичных артефактов (например, вкладышевого орудия, массивных ножей), отсутствие керамики и ярко выраженная позиция в самом низу стратиграфической колонки эпохи энеолита, заставляют отнестись к полученной дате с самым пристальным вниманиям.