Аннотация результатов, полученных в 2022 году
Была проведена работа в библиотеках Пскова, Санкт-Петербурга и Москвы, цифровых полнотекстовых базах данных научных изданий с целью сбора и систематизации материала по теме проекта. Было сделано 5 докладов по проблематике проекта на всероссийских и/или международных научных конференциях. Были опубликованы и сданы в печать 5 статей в научных журналах, включённых в РИНЦ (из них 3 - в журналах из списка ВАК), и 2 статьи в научных журналах, включённых в базы Web of Science и/или Scopus. Описание научных результатов, полученных в ходе исследования, публикуется на странице проекта на сайте ПсковГУ: https://pskgu.ru/page/b89c4b3a-d2ac-4da2-bae0-07e82269925f В.К. Хрусталёв работал над комментированным переводом на русский язык речи Цицерона "За Рабирия Постума", сопровождаемым параллельным латинским текстом и вступительной статьёй. В вступительной статье к переводу анализируется место "египетского вопроса" в римской политике 80-50-х гг. до н.э., взаимоотношения с римлянами египетского царя Птолемея XII Авлета и образ этого монарха в римской литературной традиции этого времени (в первую очередь, в сочинениях Цицерона). В докладе «Иноземные монархи в сочинениях Цицерона» В.К. Хрусталёв проанализировал вопрос об использовании образов иностранных (и прежде всего восточных) монархов в качестве исторических примеров (exempla) в сочинениях цицероновского корпуса. Он пришёл к выводу, что частота и цели этого использования зависят в первую очередь от жанра сочинения. Цицерон охотнее всего использует такие исторические примеры в своих философских трудах. Заметно реже такие exempla встречаются в переписке. Наконец, в речах мы найдём лишь считанное их количество. Эта закономерность, несомненно, связана с особенностями аудитории, к которой обращался Цицерон. В.А. Дмитриев в своей работе делал акцент на сведениях о восточных деспотиях, содержащихся в сочинениях раннехристианских авторов, в частности Иоанна Златоуста. В частности, он рассмотрел вопрос об идентификации Иоанном Златоустом противников патриарха Авраама, с которыми он сражался в известной битве на равнине Сиддим, как персов, что является явным анахронизмом. Основной причиной этого анахронизма является устойчивая ассоциация Иоанном Златоустом Месопотамии, откуда в Ханаан вторглись противники евреев, с Персией. Кроме того, обозначение врагов Авраама как персов стало следствием экстраполяции на события ветхозаветной истории современных Иоанну Златоусту реалий. Одним из устойчивых элементов представлений позднеантичного общества о восточных деспотиях, отразившимся в литературной традиции того времени, является миф о царившей у персов распущенности в сфере семейно-брачных отношений. В.А. Дмитриев проанализировал сюжеты, посвящённые формам брака и семьи у персов в освещении Иоанна Златоуста. Центральным объектом для этого автора является такая распространенная в персидском обществе форма брака, как брак-хведода, сторонами которого являлись близкие родственники. Сведения такого рода выполняли у Иоанна Златоуста морализаторскую и одновременно идеологическую функцию, будучи призваны продемонстрировать не только безнравственность, но и крайнюю степень распущенности нравов персов – главного противника Римской империи на востоке. Помимо данных Иоанна Златоуста, в ходе работы по проекту анализировались сведения об отдельных сторонах жизни восточных государств, содержащиеся в трудах Аммиана Марцеллина и Прокопия Кесарийского. В качестве одного из атрибутов, свидетельствующих о могуществе восточных деспотий, античная литературная традиция начиная со времен Геродота рассматривала возводимые их правителями монументальные сооружения. В период поздней древности одним из наиболее ярких примеров такого рода объектов являлись пограничные фортификационные системы сасанидского Ирана. Были проанализированы сведения Прокопия Кесарийского о Дарьяльском проходе, являвшемся одним из важных элементов персидской пограничной фортификационной системы. Одной из ярких особенностей восточных деспотий в военной сфере являлось использование элефантерии. В связи с этим были проанализированы сведения Аммиана Марцеллина об использовании персами отрядов боевых слонов. Сделан вывод о том, что гиперкритический подход к сведениям Аммиана Марцеллина по указанному вопросу не оправдан и непродуктивен, а сообщаемые им данные позволяют говорить о широком и разнообразном военном использовании персами боевых слонов как в осадной, так и полевой войне, а не только в качестве обозных животных. Д.В. Михеев пришёл к выводу, что в елизаветинскую эпоху поддерживается устойчивый интерес в обществе к торгово-колониальной экспансии в странах Востока, что влечет за собой неподдельный интерес к описанию образа жизни и правления в заморских странах. Несмотря на географическую принадлежность Русского государства в первую очередь к Европе, в английских источниках елизаветинского периода отмечается устойчивая тенденция ассоциировать Московское царство именно с восточным образом правления. В елизаветинскую эпоху мы прослеживаем эволюцию образа русских царей начиная с Ивана Грозного от восхищения неограниченной властью московского самодержца, его богатством и силой, до порицания и представления в качестве самого негативного примера восточного деспотизма. Многие черты, приписываемые деспотическому правлению в Русском государстве, привносятся в английскую литературу из более ранних иностранных сочинений эпохи. Лишь в отдельных сочинениях, составленных в первую очередь на основе личного опыта, образ Московского царства, его обычаев, религии, правовых норм и самих монархов более гармоничен и не так однозначен, хотя и не избавлен от укореняющихся образов и стереотипов. Можно заключить, что представление о "восточной деспотии" постепенно закрепляется за Русским государством, в географическом и культурном плане более близком к странам Европы. Формирование образа стран Востока в елизаветинскую эпоху теснейшим образом связано с ходом первых удачных кругосветных экспедиций. Именно участники этих предприятий первыми из англичан посетили страны Юго-Восточной Азии. В описании местных обычаев и правителей мы нередко встречаем преувеличения и домыслы, свойственные бытовавшему в Европе мифу о «восточном деспотизме». С другой стороны, богатые и полновластные правители богатейших государств Юго-Восточной Азии, на самом деле обладавшие огромной властью над своими подданными, всем своим обликом и поведением стремились продемонстрировать свою неограниченную власть. Английские авторы отмечают у местных правителей, как характерные признаки деспотического правления, такие как коварство и жестокость, однако рассматривая их как возможных младших союзников в борьбе с португальцами в регионе, отмечают, что португальцы и испанцы превосходят в этом даже восточных государей. По этой причине, несмотря на возможные недостатки местного образа правления, английские авторы стремятся концентрировать внимание на положительных чертах, таких как процветание экономики, уважение к возрасту и опыту, стремление глубже познать английскую культуру. Участники экспедиций отмечают, что концентрация власти в руках одного правителя в странах Востока является неизбежным следствием борьбы между соседями, но в первую очередь она является залогом сохранения независимости от португальской и испанской экспансии в регионе. А.А. Филатов проанализировал памятники византийской литературной мысли IX-X вв. («Хронографию» Феофана Исповедника и трактат «Об управлении империей» Константина Багрянородного) на предмет отношения к феномену восточной деспотии и исследовал специфические черты образа восточного правителя в сознании византийской интеллектуальной элиты на основе применяемой византийскими авторами терминологии, а также влияние религиозного фактора и антагонизма ислам-христианство на его формирование. А.А. Филатов приходит к заключению, что образ арабского халифа в произведениях Феофана Исповедника и Константина Багрянородного не имеет связи с древнегреческим негативным представлением о восточной монархии как о жестокой деспотии.

Аннотация результатов, полученных в 2023 году
Была проведена работа в библиотеках Пскова, Санкт-Петербурга и Москвы, цифровых полнотекстовых базах данных научных изданий с целью сбора и систематизации материала по теме проекта. Было сделано 6 докладов по проблематике проекта на международных и всероссийских научных конференциях. Были опубликованы и сданы в печать 2 статьи в научных журналах, включённых в РИНЦ (из них 1 - в журналах из списка ВАК), и 4 статьи в научных журналах, включённых в базы Web of Science и/или Scopus. Описание научных результатов, полученных в ходе исследования, публикуется на странице проекта на сайте ПсковГУ: https://pskgu.ru/page/b89c4b3a-d2ac-4da2-bae0-07e82269925f В.К. Хрусталёв по итогам своей работы над проектом подготовил монографию «"Египетский вопрос" в римской политике в 80–50-е гг. до н.э. и речь Цицерона "За Рабирия Постума"». В первой части книги подробно рассматривается место, которое в римской внутренней и внешней политике 80–50-х гг. до н. э. занимали отношения с птолемеевским Египтом, взаимоотношения с римлянами египетского царя Птолемея XII Авлета и образ этого монарха в римской литературной традиции этого времени (в первую очередь, в сочинениях Цицерона). Прежде эти проблемы в русскоязычной историографии не рассматривались. В зарубежной науке эти темы неоднократно становились предметом специального изучения, однако сказать, что они исследованы исчерпывающим образом, всё же нельзя. Книга В.К. Хрусталёва предлагает новый взгляд на некоторые аспекты данных проблем. Вторая часть монографии содержит комментированный перевод на русский язык речи Цицерона "За Рабирия Постума", сопровождаемый параллельным латинским текстом, - первый такой перевод в отечественной литературе. В.К. Хрусталёв также проанализировал вопрос об использовании в сочинениях цицероновского корпуса так называемых "восточных" прозвищ Гнея Помпея Магна ("Иерусолимарий", "Сампсикерам", "Арабарх", "Эпикрат"). Эти прозвища носят насмешливый характер и намекают на деспотический характер полномочий римского полководца на Востоке в 66-63 гг. до н.э. А. В. Короленков занимался изучением образом восточных «деспотов» Бокха, Миципсы, Югурты, Митридата VI Евпатора в сочинениях Саллюстия. Он демонстрирует разноплановость этих образов, сочетание в них самых различных черт вплоть до того, что Югурта многими своими качествами порой напоминает идеального правителя, однако использует свои дарования во зло, вступая в противоборство с Римом. Бокх, главным качеством которого является его переменчивость, более всех поход на классический образ коварного восточного деспота. Миципса в глазах Саллюстия умён и коварен, но оказывается не в силах противостоять возвышение Югурты. Митридат показан как антиримский пропагандист. Однако, по мнению А. В. Короленкова, его обличения в адрес римлян являются в изображении Саллюстия пародией на антиримскую пропаганду. Д.В. Михеев продолжил в отчётном периоде работу с английскими сочинениями елизаветинской эпохи, посвящёнными описанию Русского государства и стран Востока (Османской империи, Персидской державы, державы Великих Моголов, государств Северной Африки, Центральной и Юго-Восточной Азии), уделив особое внимание описанию местных правителей и характерным чертам «восточного деспотизма» в образе их правления. Д.В. Михеев пришёл к выводу, что елизаветинский период в истории Англии был отмечен заметным ростом интереса к странам Востока, куда в значительной степени в итоге оказалась обращена торгово-колониальная экспансия государства в описываемую эпоху. В многочисленных английских сочинениях, призванных познакомить среди читающей английской публики интерес к торгово-колониальной экспансии и познакомить её с отдалёнными державами и слабо изученными землями, особое внимание уделяется образу местных правителей. Для стран мусульманского Востока, этот образ часто формируется через призму информации, подчеркнутой из священного писания, сочинений античных авторов и отдельных иностранных свидетельств доступных англичанам. Именно по этой причине с самого начала в англоязычных сочинениях укореняется заимствованный ещё из античности образ «восточной деспотии». В елизаветинскую эпоху сообщений о далёких Индии, Китае и Японии очень немного, в значительной степени они представляют собой интерпретацию иностранных донесений, из-за чего картина правления в этих державах даётся через призму чужого восприятия. Только к концу правления Елизаветы появляются первые сочинения англичан, лично посещавших эти отдалённые страны Востока. В этих, часто достаточно отрывочных описаниях, проявляются отдельные черты, свойственные «восточному деспотизму» местных правителей. Падишах державы Великих Моголов предстаёт могущественным правителем, обладающим огромной военной силой и на её основе поддерживающий в повиновении многие покорённые им земли. Все люди в его империи полностью подчинены ему, в его руках находится их имущество, жизнь и смерть. Стоит отметить, что особый статус правителя, его превосходство над всеми окружающими, закрепляется в многочисленных придворных ритуалах свойственно большинству стран Востока, начиная от Русского государства и заканчивая державой Великих Моголов. Классическим проявлением «восточного деспотизма», конечно, выступает правление турецкого султана и правителя Персидской державы. В ранних английских сочинениях негативный образ турецкого правления проецируется благодаря заимствованиям из работ предшественников, в первую очередь итальянцев, португальцев и испанцев. Часто отдельные сочинения давались в переводе без каких-либо купюр, что создавало у читающей английской публике образ турок, как народа наиболее наглядно демонстрирующего миру черты восточного деспотизма, безжалостных, «древних заклятых врагов христианской веры», нередко в текстах присутствуют прямые параллели с греко-персидскими войнами и противостоянием просвещённого христианского Запада и варварского склонного к деспотизму восточного государства. В странах Востока, несмотря не деспотический характер местных правителей (а возможно, отчасти и благодаря ему), английские авторы в первую очередь видели торговых и военных партнёров и союзников, на которых можно опираться в борьбе за лидерство в торгово-колониальной экспансии с португальцами и испанцами. А.А. Филатов изучал образы арабских халифов и выдающихся лидеров в произведениях византийской историко-литературной мысли IX-X вв.: «Хронографии» Феофана Исповедника, трактате «Об управлении Империей» Константина IX Багрянородного и хронике «Продолжателя Феофана». Несмотря на элемент изначальной враждебности по отношению к мусульманскому миру, прослеживаемый в текстах первых двух указанных трудов, такой тип власти как деспотия рассматривается авторами как естественный порядок вещей. А.А. Филатов пришёл к выводу о том, что образ арабского халифа не имеет связи с древнегреческим негативным представлением о восточной монархии как о жестокой тирании. Византийские писатели избегают отождествления халифа с императором ромеев и одновременно проявляют внешнее уважение к институту монархии в исламском мире. В отношении арабского халифа Константин Багрянородный и, в свою очередь, «Продолжатель Феофана» применяют особый титул - «ἀμερμουμνῆς» (или «ἀμεραμνουνῆ»). Он представляет собой одновременно компромиссный вариант во избежание приравнивания арабского правителя к византийскому «царю царей» и уникальный термин для обозначения представителя высшей власти в Халифате – «Амир аль-муминин» (Повелитель правоверных).