Аннотация результатов, полученных в 2022 году
Целью первого этапа проекта было определение роли эпидемий и пандемий как внезапных факторов в социально-экономической динамике, выявление причин появления таких факторов и систематизация последствий неожиданного и разрушительного воздействия. Охарактеризованы теории трансформации в целях определения в них места неожиданных факторов как причин преобразований социально-экономических систем, детально были проанализированы теории регионально-отраслевой динамики и рынка труда как составляющие теорий трансформации. Это теории катастроф, патоэкономики, переходной экономики, циклов, эволюционная и институциональная теория, синергетический и цивилизационный подходы. Определено, что, как правило, теории не рассматривают специфику реагирования социально-экономической системы на воздействие непредсказуемых факторов. Например, теория катастроф не рассматривает воздействие внезапных факторов на систему, возможно приводящих ее к катастрофе (или трансформации): напротив, именно постепенное воздействие приводит к трансформации, а если воздействие постепенное, значит катастрофу можно предугадать. Сравнительный анализ особенностей эпидемий и пандемий, от проходящих в мировой истории, от "Афинской чумы" (430-426 гг. до н.э.) до СПИДА и коронавируса, их вероятных причин, специфики течения и последствий показал, что наиболее распространенными предпосылками разных, но похожих по катастрофичным последствиям событий, были, в отличие от причин вооруженных конфликтов, чаще всего неэкономические предпосылки: экономика имела косвенный характер влияния и являлась скорее предпосылкой непосредственных причин эпидемий и пандемий - перенаселения и неблагоприятных погодных условий, которые приводили к голоду и пандемии. Соответственно экономические мотивы выступали причиной роста плотности населения, что служило основанием для массового распространения инфекций. При этом причины пандемий медленно изменялись по ходу истории и уже для COVID-19 это были: разбалансированность экономического роста и экологической стабильности; отсутствие предосторожности при расширении контактов (как человека, так и домашних животных) с дикой природой при реализации, в частности, экономических целей; неравномерность экономического роста, высокая дифференциация населения по доходам и высокую бедность; низкая доступность для половины населения ресурсов для удовлетворения минимальных потребностей; глобализация, размытие границ и связанное с ней снижение глобальной устойчивости; высокая плотность населения в местах проживания, а точнее – скученность людей, как правило, с низкими доходами. Специфика течения пандемий характеризовалась как сходными признаками, так и своими особенностями: по площади распространения наиболее масштабные пандемии - "Афинская чума" (430-426 гг. до н.э.), "Юстинианова чума" (541-750 гг.), Черная смерть (1347-1396 гг.), со второй по пятую пандемии холеры, "испанка", СПИД; по числу жертв наиболее масштабные пандемии - Антонинова "чума" (160-180 гг.), Черная смерть, Чума 1654-1657 гг., третья пандемия холеры, "испанка", СПИД. Кроме того, пандемии имели цивилизационные последствия: "Афинская чума" привела к закату эллинской цивилизации, "Юстинианова чума" - к упадку Византийской империи, Черная смерть - к разрушению феодального строя в долгосрочном плане. При этом наиболее специфичными явлениями, сопровождающими пандемии в истории, были: прерывание торговых связей между населенными пунктами и странами; преимущественное поражение население городов, иногда исключительно сельской местности; голод; восстания населения и военные конфликты, в ряде случаев пандемии прерывали действующие военные конфликты; резкий дефицит рабочей силы - увеличение заработных плат; снижение объемов производства продукции и услуг - снижение объема налоговых поступлений; инфляция; противоэпидемические мероприятия (с IV века), карантины, распространяемые, главным образом, на малоимущих, разделение городов на изолированные друг от друга кварталы; учреждение специализированных больниц. Наиболее характерными экономическими последствиями пандемий в истории были: снижение ВВП, но повышение ВВП на душу населения; снижение интенсивности и объемов сельского хозяйства, промышленности, торговли, строительства; снижение надежности транспортных связей; на первом этапе пандемии - инфляция, далее возможно заметное снижение цен из-за пониженного спроса; увеличение стоимости рабочей силы при сокращении ее численности. В свою очередь для COVID-19 краткосрочными последствиями стали: сокращение доходов подавляющей части населения; повышение и уровня абсолютной бедности, при этом рост доходов сверхбогатых граждан; рост социального неравенства; значительное сокращение экспорта большинства стран; принятие изоляционных мер резко ускорило цифровизацию массы экономических и социальных процессов – началась цифровая трансформация. Выявлены также и долгосрочные последствия: вероятная смена приоритетной общественной модели; к началу пандемии большинство стран склонялись к неолиберальной модели как стадии позднего капитализма в содержании которой идейные и политические приоритеты расставлены в пользу конкуренции, а не солидарности, созидательного разрушения при невмешательстве правительства, экономического роста вместо социального благосостояния; осознание, что рассматриваемая пандемия является катализатором размывания понятия «частная собственность» и «персональные данные». Исследованы вопросы соотношения секторов производства товаров и услуг в европейских странах, от которого во многом зависит и эффективность функционирования социально-экономической системы в период стабилизации, и успешность противодействия шоковым, кризисным факторам. Отмечено, что в период экономического кризиса наименее подвержены негативному влиянию отрасли сферы информационных и коммуникационных услуг. Производственный сектор менее устойчив, особенно это касается добывающих отраслей из-за резкого снижения цен. Обрабатывающие производства также терпят спад. Вместе с тем, наибольший рост в последние 10 лет демонстрируют отрасли информационно-коммуникационных услуг (https://www.mdpi.com/2227-7099/10/6/148). Выявлены последствиях для регионально-отраслевой структуры экономики России, вызванных разрывом длинных цепочек добавленной стоимости в период пандемии COVID-19: наибольшая положительная динамика в группе отраслей сельского и лесного хозяйства, рыболовства из-за относительной независимости от глобальных цепочек добавленной стоимости. По группе добывающей промышленности положительная динамика в первый ковидный год была зафиксирована лишь в 26,8% субъектов, обрабатывающей промышленности – также в большинстве субъектов был отмечен спад: 53,7% субъектов. В торговле и общественном питании наибольшее количество регионов с отрицательной динамикой: 71 субъект (86,6%). В строительстве ситуация выглядела несколько лучше: с положительной динамикой 2020 г. закончили 54 субъекта (66%). Впервые определены сравнительные особенности динамики социально-экономических моделей в условиях пандемии COVID-19. Было выявлено, что страны китайской модели приняли ограничительные меры с высоким индексом строгости; страны японской модели использовали уникальные методы управления толпой; страны скандинавской, немецкой и англо-саксонской моделей прибегали к беспрецедентным денежным вливаниям в социальную и экономическую сферы. Выявлено, что карантинные меры в итоге обходятся странам дешевле, чем денежные вливания. Показано, что снижение индекса пандемической неопределенности стабилизировало экономическое поведение населения и бизнеса и увеличило объем экспортно-импортных операций. Определено, что пандемия повлияла на экономику опосредованно через уровень неопределенности и жесткость превентивных мер (https://www.mdpi.com/2227-7099/10/11/278).

Аннотация результатов, полученных в 2023 году
Целью второго этапа исследований было определение специфики реагирования социально-экономических систем и процессов на фактор пандемии COVID-19, определение направлений трансформации теорий социально-экономической динамики, обосновывающих реакцию на внезапные воздействия непредсказуемых факторов. Посредством корреляционного анализа была выявлена положительная связь между числом заболеваний и реальной денежной массой – в США, Германии и Японии; отрицательная связь между числом заболеваний и уровнем безработицы - в Германии и Японии; отрицательная связь между числом смертей и уровнем безработицы – в Китае; отрицательная связь между числом смертей и объемом экспорта – в США и Швеции; отрицательная связь между числом смертей и объемом промышленного производства - в США и Швеции; положительная связь между числом смертей и индексом потребительских цен – в Китае и Японии. Наиболее индикативной реакцией в период пандемии обладала взаимосвязь отраслевой структуры регионов и их международной торговли. Сравнительный анализ экспортных/импортных квот каждого субъекта в 2019 и 2020 гг. показал, что даже снижение объема экспорта/импорта в субъектах РФ не вызвало негативной динамики соответствующих квот. Однако выявление падения уровня квот означало наибольшее относительное падение объемов экспорта/импорта в каждом конкретном субъекте. https://www.elibrary.ru/download/elibrary_54102177_88003976.pdf В первый год пандемия COVID-19 оказала негативное влияние на большинство показателей рынка труда и занятости. Вместе с тем, в большинстве случаев, во второй, 2021 год пандемии большинство показателей сдвинулось до уровня допандемийных значений. Такая последовательность связана, в первую очередь, с карантинными мерами и закрытием ряда предприятий в 2020 году, но либерализацией этих процессов в 2021 г. Разработаны корректировки и дополнения к существующим теориям трансформации: - теория катастроф корректируется в ситуации, когда складка, моделирующая катастрофу, возникая на пути развития социально-экономической системы, вдруг резко сдвигается ближе к точке текущего времени существования системы, когда появляется новая складка на том месте, где только что была гладкая поверхность. При этом траектория развития резко и неожиданно меняется так, что становится крайне сложным что-либо изменить. - теория патоэкономики за время своего существования набрала достаточно «патологий» развития общества, чтобы назвать их системными точками уязвимости и сориентировать социально-экономическое развитие по принципам, учитывающим проверенные ошибки и просчеты; патологии различны – от мелких, локальных до крупных, системных, дерево патологий позволит представить их иерархию и спрогнозировать направление общественной динамики в ситуации расширения патологического влияния, либо, напротив, нивелирования негативного воздействия; в случае глобальной патологии, чем является и пандемия COVID-19, общество должно быть ориентировано на сохранение человеческой жизни, а не на рыночные принципы; - теория переходной экономики может быть дополнена постулатом внезапного образования переходных состояний; свойства таких состояний – непредсказуемость, нелогичность, неподчинение существующим нормам, их последствия в теории могут быть непредсказуемы: переходное общество, образовавшееся вследствие мощного воздействия непредсказуемых факторов, может измениться в любую сторону; - сохраняя основные принципы эволюционной теории, основанные на постепенных, эволюционных изменениях социально-экономических систем, следует предложить дополнения, которые ранее казались бы противоречащими этой теории. Речь идет о том, что неожиданные события, ведущие к глобальным последствиям, ранее рассматривающиеся не менее как революционные события, в настоящее время случаются настолько часто, что мы начинаем привыкать к ним, и для нас они перестают носить столь неожиданный характер, чем ранее. Соответственно, частота шоковых событий выступает предпосылкой отнесения их к эволюционным факторам и, соответственно, они становятся неотъемлемой частью эволюции общества; - в институциональной теории при возникновении шокового фактора действующие институты должны выполнить регулирующую функцию, способную сбалансировать общество, вернув ее в равновесное дошоковое состояние. Однако подобная отдача от действующих институтов идеализирована. Реакция на катастрофическое воздействие действующих институтов скорее всего будет классическим ответом на изменение параметров тех или иных систем, однако причины отклонения, как правило, не учитываются. Чтобы избежать исключительно политической реакции, проявляющейся прямо или косвенно, необходимо сосредоточиться на ключевых стабилизирующих институтах. При этом важно, чтобы действующие институты, особенно политические, не закрывали доступ к ресурсам, которые должны быть доступны в оперативном режиме. В первую очередь это те институты, которые бы обеспечивали прогрессивную приспособляемость к вынужденным изменениям; - совершенствование цивилизационного подхода заключается в росте детализации учета соответствующих принципов, традиционно используемых на уровне цивилизаций и в объяснении перехода между ними. Если трансформация цивилизаций сопровождается преобразованием всех привычных сторон общества, то в случае возникновения эпидемии и, тем более, пандемии, общество вынуждено менять привычный образ жизни, политические и социальные традиции. Часто это происходит не сразу, устоявшаяся система сопротивляется изменениям. Однако критические показатели, выраженные в индикаторах пандемии, рано или поздно вынуждают изменять привычный образ жизни, часто очень глубоко, что схематично похоже на цивилизационные изменения. Наиболее уязвимыми к пандемическому шоку и в то же время значимыми с точки зрения вклада в динамику валового регионального продукта оказались отрасли торговли, информации и связи, операций с недвижимым имуществом, здравоохранение и социальные услуги. Сделаны косвенные выводы об отраслевых факторах устойчивости регионов, коррелирующие с ранее проведенными исследованиями, подтверждена низкая устойчивость регионов с превалирующей долей промышленного сектора и строительства. Одновременно выявлено положительное влияние сектора услуг на устойчивость регионов. Выявлено, что сектор коммерческих услуг выполнял стабилизирующую роль во всех российских регионах, по видимому данный сектор оказывается более устойчивым к кризисам из-за его гибкости и более высокой приспособляемости. Определено, что шоки, имевшие место в 2020 г., прежде всего, негативно сказываются на отраслях, связанных с качеством жизни и человеческим капиталом. В этом отношении большую роль приобретают как системные трансформации, призванные изменить характер взаимосвязи между этими отраслями и динамикой ВРП в долгосрочном горизонте, так и институциональные воздействия, которые в краткосрочном горизонте должны купировать негативные тенденции. Обнаружены зависимости уровней ВВП на душу населения и инфляции от степени развития инновационных показателей, отраженных и инновационных агрегатах. Раскрыта специфика цифровых технологий в период пандемии в сравнении с доковидным периодом в целом, в области онлайн-торговли и роботизированной доставки, электронных и бесконтактных платежах, удаленной работы, дистанционного обучения, телемедицины и др. Углубление цифровизации на государственном уровне имеет чрезвычайно устойчивую связь с индексом процветания стран мира. Определены классификационные критерии, позволяющие определить характер публикации в СМИ по отношению к отражению пандемической ситуации, в частности: жесткость / мягкость противопандемических мер, открытие / закрытие границ для перемещения людей и товаров, ухудшение / улучшение экономической ситуации в период пандемии, локдаун, открытость общественных мест, низкий / высокий уровень смертности, тестирование (вакцинирование), протесты, заражение от животных.