Аннотация результатов, полученных в 2024 году
Исследовательской удачей нынешнего года можно определенно считать спасение от дальнейшего разрушения и раскопки археологического памятника Шигирский Исток III, расположенного в зоне знаменитого Шигирского торфяника на Среднем Урале. Основные этапы его освоения относятся к энеолиту и бронзовому веку, находки неолита и раннего железного века единичны. Археологические ситуации и исключительный по своему составу артефактный набор, который содержит предметы всех основных комплексов и этапов бронзового века, а также предшествующих им энеолитических, переводят его в разряд ключевых объектов для изучения эпохи палеометалла региона. Среди находок отметим: литейные формы (кельт и кинжал с упором, долото) дербеденовского горизонта, вотивный топорик и украшения абашевского типа, обломки бронзовых орудий (наконечник копья, клинок ножа-кинжала) коптяковско-сейминского очага, остатки металлопроизводства (капли, сплески, обломки тиглей), скульптурные изображения из кремня и талька, символические предметы (каменная булава, пест-терочник, массивный диск), керамику, которая позволяет установить культурно-хронологический контекст находок эпохи бронзы в рамках коптяковской или черкаскульской культуры. В раскопе площадью 156 кв.м обнаружено нетипичное для горно-лесной зоны погребение с дромосом, которое, судя по сохранившимся деталям, представляло собой сложный комплекс с внушительным надмогильным сооружением. Это предупреждает о неординарном статусе погребенного, кремированный прах которого был помещен в большую могилу (2.4×2.2×0.4 м).Не исключено, что что обнаруженные в непосредственной близости от могилы литейные формы могли иметь отношение к погребенному в ней индивиду. Раскопанное погребение заметно расширяет представление о символических практиках местного населения в конце эпохи бронзы. Очевидные параллели со степными вариантами погребальной обрядности сигнализируют о весьма заметных переменах в образе жизни, связанных с высокой степенью интегрированности горно-лесного Зауралья в систему меридиональных связей Уральской горно-металлургической области. Другой значимый результат работ на этом памятнике связан с обнаружением на его территории чрезвычайно редких в горно-лесном Зауралье металлических предметов абашевского облика. Хронологическая позиция абашевских древностей позволяет соотносить эти металлические предметы с комплексом коптяковской культуры. С этим же периодом мы склонны связывать тальковую шаровидную булаву и сапожковидный пест-терочник – типичные находки ранней фазы бронзового века в Зауралье и Западной Сибири. Заметим, что в горно-лесном Зауралье это первая находка булавы. Также впервые здесь обнаружено скульптурное изображение головы птицы (тетерев?), которое могло быть частью какого-то массивного изделия, от которого сохранился обломок бруска, покрытого резьбой в виде косой решетки. Учитывая отсутствие жилых и хозяйственных объектов коптяковской культуры, но наличие ярких символических предметов, а также ямки, в которой обнаружен длинный бронзовый стержень, есть основания предполагать, что и в начале бронзового века данная площадка озера использовалась в качестве культовой площадки. Не исключено, что сакральные функции участок западного берега Шигиркого озера приобрел еще раньше. На это указывает наличие жертвенника эпохи энеолита, обнаруженного в раскопе. Он представлял остатки черепа лося, рядом с которыми лежал изогнутый нож-тесак из углистого сланца, фигурка (кабана?) из льдистого кварца и крупный сосуд с многочисленными просверленными отверстиями. Обнаруженные на территории памятника литейные формы существенно сказались на представлениях о специфике металлопроизводства черкаскульской культуры и стали стимулом для разработки сюжета о своеобразии металлопроизводства этой андроноидной культуры. Находки литейных форм в месте, находившемся в эпицентре сырьевой базы коптяковско-сейминского металлургического очага (Калатинская группа меднорудных месторождений), переводят проблему наследования традиций носителей этого центра мастерами черкаскульской культуры из гипотетической в реальную. Сформированная база данных металлических предметов и литейных атрибутов, включающая сведения о более чем 90 предметах позволила выдвинуть для проверки гипотезу о формировании в середине II тыс. до н.э. черкаскульского металлургического очага. Есть основания полагать, что к востоку от Урала разворачивалась собственная история развития металлопроизводства, основанная на развитии достижений сейминско-турбинских традиций втульчатого литья на основе оловянных сплавов и усвоения традиций своего времени, которые сформировались в степной зоне. Составленная карта и сопоставление основных культурных ареалов, обозначенных памятниками черкаскульской, пахомовской, алексеевско-саргаринской и сусканской культур сигнализируют об особом статусе черкаскульской культуры в системе культур Зауралья, обусловленном локализацией в зоне меднорудных месторождений и значительной ролью металлопроизводства в системе ее жизнеобеспечения. Модели развития древнего металлопроизводства в районах, обладавших различными условиями для производства пищи (благоприятными или, напротив, экстремальными) демонстрируют разнообразие альтернатив социально-экономического развития и факторы, которые позволяют преодолевать эти вызовы и развивать критические технологии даже в районах уязвимых пищевых стратегий.