Аннотация результатов, полученных в 2020 году
Краткое описание работ и научных результатов За первый год выполнения проекта были написаны и опубликованы / приняты к публикации пять научных статей, из них две приняты в журналы, входящие в первый квартиль базы Scopus. Цель исследований в текущем году заключалась в том, чтобы выделить основные понятия интенциональной философии и рассмотреть этапы их формирования на двух полюсах: на полюсе схоластики (средневековой и барочной) и на полюсе философии брентановской школы, прежде всего у А. Майнонга. Это создало основу для последующего содержательного сближения двух традиций и анализа их сходств и различий. К первому полюсу исследований относятся статьи: «Интенциональность в средневековой и барочной схоластике» (Г.В. Вдовина) и «Формирование онтологического понятия ‘статуса вещей' в метафизике и теологии иезуитов конца XVI – первой половины XVII вв.» (В.Л. Иванов). Данные исследования показали, что в XIII–XIV вв. терминология и понятийность интенциональности формировались в связи с потребностями тринитарной теологии и теологии творения, лишь во вторую очередь спускаясь на философский уровень. Тем не менее, уже в это время были сформулированы основные вопросы, которыми будет заниматься современная интенциональная философия. Слабо изученный период от второй половины XIV в. до конца XVI в. отмечен повышенным интересом к проблемам референции. Третий и наиболее зрелый этап схоластической интенциональности приходится на эпоху барроко: XVII – первая пол. XVIII в. В этот период было сформулировано объемлющее понятие интенциональной жизни, а интенциональная тематика в целом закрепилась в науке о душе, где постепенно приняла вид систематических интенциональных теорий, с которыми и предполагается сопоставить интенциональные концепции австрийской школы. С точки зрения такого сопоставления особый интерес представляет учение о чтойностном статусе вещи, подробно разработанное в середине XVII в. Себастьяном Искьердо. В понятии чтойностного статуса, независимого от познания любым возможным интеллектом, в том числе божественным, можно увидеть непосредственный аналог понятия внебытийности у А. Майнонга. Второй полюс исследований представляют следующие четыре статьи: «Сверхонтология Алексиуса Майнонга: по ту сторону бытия и небытия» и «Проблема интерпретации интенциональности школой Брентано» (Селиверстов В.В.); «Теория отношений Алексиуса Майнонга» и «Обоснование А. Майнонгом учения о предположениях» (Д.Г. Миронов). Первые две статьи анализируют те самые понятия, схоластический этап формирования которых рассматривался выше. Показано, что внебытие как понятие стало объектом исследований сравнительно недавно, и сразу возник конфликт интерпретаций в отношении него. Оно трактовалось то как способ описания онтологического статуса несуществующих предметов, то как базовое свойство всех предметов без исключения. В ходе проведенного исследования были проанализированы аргументы современных интерпретаторов понятия внебытия и предпринята попытка выяснить, какая из интерпретаций является наиболее корректной, т.е. в наибольшей степени соответствует концепции теории предметов самого А. Майнонга. Что касается понятия интенциональности в брентановской школе, то с того момента, как Франц Брентано сформулировал своё определение интенциональности, оно тут же начало трансформироваться и обрастать всё новыми интерпретациями, принадлежащими ученикам Брентано. У интерпретаторов трудов Брентано возник вопрос: состоит ли схема интенциональности исключительно из интенционального акта и предмета, или же в неё входит и содержание представления. Исследование показало, что уже сам Брентано неявно включал содержание в структуру интенционального акта, а его эксплицитное введение нужно искать не только у А. Хёфлера и К. Твардовского, как это было принято считать в течение долгого времени, но уже у Б. Больцано – философа более раннего, чем даже сам Брентано. Вторые две статьи на данном полюсе исследований посвящены структурной роли отношений в онтологии А. Майнонга, а также особой категории психических феноменов, которую Майнонг усматривает в предположениях, или допущениях: актах, подобных актам суждения, но лишенных характерного для суждений момента утверждения данного содержания или согласия с ним. По итогам многостороннего исследования было показано, что теория отношений Майнонга оказала глубокое влияние на формирование и развитие теории предметов, на образование некоторых теорий в рамках школы Брентано, а также на формирование некоторых теорий за пределами школы Брентано, прежде всего в аналитической философии. Невозможность редукции актов предположения к актам представления у Майнонга демонстрируется на примере отрицательных предположений. Ни представления восприятия, ни представления высшего порядка, в отличие от предположений, не способны ухватить отрицательные характеристики предметов. Предложенное поздним Брентано и развитое Марти в ответ на критику Майнонга учение о модусах представления не позволяет без ненужных искусственных усложнений проинтерпретировать такой феномен, как ложь, – в частности, не исключенную для лжеца возможность уверовать в собственную ложь. С учетом специфики актов предположения Майнонг предлагает более простую и естественную интерпретацию феномена лжи. Кроме того, на примерах различных феноменов игры Майнонг показывает, что в актах предположения субъект занимает такую установку, которая позволяет работать с предметами, не данными в опыте. Суммарные итоги первого года выполнения проекта: 1. Описана и проанализирована схоластическая фаза истории понятия интенциональности (Вдовина Г.В.), исследовано понятие «чтойностного статуса вещи» как прообраза майнонгианской внебытийности у барочного схоласта Себастьяна Искьердо (Иванов В.Л.). 2. Исследована фундаментальная концепция отношений в философии А. Майнонга и расширенное (в сравнении с брентановским) учение Майнонга о психических актах, прежде всего об актах предположений (Миронов Д.Г.). 3. Рассмотрена история и структура понятия внебытийности у А. Майнонга; проанализированы трансформации понятия «интенциональность» у А. Майнонга и других учеников Ф. Брентано (Селиверстов В.В.). 4. Проведенные исследования заложили основу для сближения двух ветвей в истории европейской философии: схоластики, с ее учениями об интенциональности и объекте мышления, и австрийской интенцоинальной философии Брентано и его учеников. На этой основе становится возможным приступить к содержательному рассмотрению типологических сходств и различий между обеими традициями. 5. Начаты переводы классических философских текстов по теме проекта.

Аннотация результатов, полученных в 2021 году
В течение 2021 г. исследовательская группа продолжила работу над проектом по двум направлениям: во-первых, подверглись дальнейшему углубленному анализу основные понятия и положения теории предметов Алексиуса Майнонга в сравнении с концепциями его учеников и последователей; во-вторых, изучались позднесхоластические предшественники интенциональной философии Брентано и Майнонга и было проведено сопоставление ключевых элементов обеих традиций. Первое направление исследования. Известно, что в начальный период Алексиус Майнонг испытывал некоторые сложности с логической проработкой своей теории предметов, из-за чего ему трудно было обосновать, почему в его теории несуществующие вещи, тем не менее, обладают определённого рода существованием. Два различения должны были прояснить этот вопрос. Первое различение – между бытием и так-бытием. Исходно Майнонг использовал понятия «бытие» (Sein) и «так-бытие» (Sosein) для того, чтобы при их помощи определять предметы, обладающие реальным существованием (бытием), и предметы экзистенциально нейтральные (так-бытийствующие). Решение этой проблемы предложил Майнонгу его ученик Эрнст Малли. Оно состояло в том, чтобы перейти от разговора о типах существования к разговору о свойствах предметов. Второе различение проводится между формальными (formal) и внеформальными (außerformal) свойствами. Оба различения составляют существо концепции Э. Малли. Ученик Майнонга уточняет майнонгианское различение бытия и так-бытия, отмечая, что свойства, составляющие так-бытие предмета, являются формальными, а бытие – внеформальными. Майнонг принял это уточнение, но использовал свою терминологию, назвав формальные свойства конституторными (konstitutorisch), а внеформальные – внеконституторными (außerkonstitutorisch) свойствами. Это позволило дать удовлетворительный ответ на вопрос, поставленный Бертраном Расселом и касающийся бытия несуществующих предметов, таких, как круглый квадрат или золотая гора. Указанные положения Майцнонга и Малли были сопоставлены с тезисами Теренса Парсонса, Ричарда Роутли и Эдварда Залты. В итоге удалось выяснить, что теории и различения Парсонса, Роутли и Залты являются оригинальными, сформулированными под влиянием теорий Майнонга и Малли. Парсонс использует только различение Майнонга/Малли, при этом вводит собственные критерии и значительно упрощает саму теорию предметов. Роутли же, наоборот, старается адаптировать структуру теории Майнонга, но само различение, основанное на весьма неоднозначном понятии «характеризация», не только искажает оригинальное различение Майнонга, но является гораздо более уязвимым для критики. Далее, была поставлена задача изучить особенности брентановского подхода к обоснованию семантических свойств языковых выражений, а также сопоставить его с развитием семантических концепций в брентановской школе – у А. Марти, А. Майнонга и Э. Гуссерля. В ходе исследования подробно обсуждался предложенный Марти проект дескриптивного анализа языка. В частности, на примере учения о внутренней форме языка удалось показать, какое влияние дескриптивная психология оказывала на собственно лингвистические исследования. Центральная тема этой части проекта – семантическое учение Майнонга: прояснение специфики функционального подхода Майнонга к языку, реконструкция теории значения и связанной с ней теории референции, интерпретация этих теорий и выявление существенного недостатка семантической доктрины Майнонга. На примере теории значения, предложенной Гуссерлем, демонстрируется, как можно было бы усилить семантическое учение Майнонга. В итоге было установлено, что для представителей школы Брентано определяющую роль в функциональном исследовании природы языка играли коммуникативные факты. Конкретное направление анализа зависело от интерпретации языковых функций: Марти в качестве основной рассматривал функцию воздействия на слушающего, Майнонг и Гуссерль – репрезентативную функцию. Продемонстрировано, что семантическое учение Гуссерля, уточненное в свете позднего проекта генетической феноменологии, дает возможность объяснить, как (семантическое) содержание и определяет, и определяется референтом соответствующего выражения, в силу чего это учение (с позиции выбранных современных семантических теорий) может оцениваться как более универсальное, чем учение Майнонга, в основе которого лежит теория неполных предметов. Второе направление исследования. В рамках гипотезы о позднесхоластических корнях австрийской интенциональной философии был предпринят тщательный анализ понятия трансцендентальной (или объективной) и формальной истины в схоластике XVII в., главным образом у Ф. Суареса и С. Искьердо. Задача заключалась в изучении тех трансформаций, которым подверглось традиционное аристотелевское понятие истины в метафизике и схоластической теологии раннего Нового времени. Удалось показать, что понятие «объективной истины» сформировалось в первую очередь в рамках теологических дискуссий, и основным мотивом для формирования и растущей популярности этого понятия служила необходимость понимания объективного фундамента истины божественного познания обусловленных будущих событий, то есть необходимость решения вопроса о том, что именно верифицирует пропозиции о будущих контингентных событиях, которые являются содержанием «среднего знания» Бога. Иными словами, понятие объективной истины возникает для заполнения зазора между не-реальностью собственного обусловленного бытия будущей контингентной вещи и достоверностью и неизменностью божественного всеведения. Продемонстрирована фундаментальная роль этого понятия в философии и теологии Искьердо, где объективная истина полностью отождествляется с трансцендентальной истиной вещей. Такое отождествление меняет саму форму метафизики, поскольку вместо обсуждения истины как трансцендентального свойства сущего, традиционного для этой науки, отныне в ней обсуждается истина как содержание статусов вещей, которые и образуют объекты метафизики. На основании тщательного изучения источников и научной литературы, а также результатов, достигнутых исполнителями проекта, стало возможным непосредственно приступить к проблеме позднесхоластических истоков и аналогов учений Брентано и Майнонга. Задача формулировалась следующим образом: определить основные позиции по данной проблеме и выявить причины их несостоятельности, а затем предложить собственную гипотезу и привести аргументы в ее пользу. Применительно к теории Брентано кратко сформулированы следующие позиции: 1) гипотеза заимствований у Фомы Аквинского; 2) гипотеза заимствований у Аристотеля; 3) гипотеза заимствований у схоластов XIV в. Показана несостоятельность этих гипотез, каждой на своих основаниях. Первая гипотеза исходит из ложных предпосылок, вторая имеет явно редукционистский характер, третья верно определяет точки сходства между Брентано и схоластами, но недооценивает различия между ними. Наша гипотеза состоит в том, что наиболее точная параллель к брентановскому учению об интенциональности обнаруживается в схоластике раннего Нового времени. Что касается Алексиуса Майнонга, мы намеревались показать, что теория предметов, которая обычно считается нововведением Майнонга, находит параллели в позднесхоластической философии XIV–XVII вв. Эта гипотеза проверяется с двух сторон. Во-первых, мы приводим доводы в пользу того предположения, что Майнонг мог быть осведомлен о схоластических идеях, родственных его собственным. Во-вторых, наша гипотеза рассматривается с точки зрения логики самой проблемы предметности мышления. Для этого мы вычленяем базовые тезисы теории Майнонга, а именно: 1) тезис о чистом предмете и о данности познанию как универсальном свойстве предмета вообще; 2) тезис о необходимости науки, призванной исследовать предмет как таковой; 3) бытие предмета. Способы бытия. Независимость так-бытия от бытия; 4) переход от «третьего вида» бытия к внебытийности; 5) тезис о внутренней структуре так-бытия, о нуклеарных и экстрануклеарных свойствах предмета. Каждый из тезисов сопоставляется с соответствующими элементами позднесхоластического дискурса. Проведенный анализ позволил сделать вывод, что поздняя схоластика представляет собой весьма насыщенное поле интенциональных идей, поисков, догадок и открытий, в отношении к которому мысль Майнонга (а также Брентано и брентановской школы в целом) оказывается вольным или невольным продолжением и развитием.

Аннотация результатов, полученных в 2022 году
В 2022 г. в соответствии с планом был проведен углубленный анализ основных идей Майнонга и австрийских философов брентановской школы, а так же пересечений между позднесхоластической традицией и философией брентановской школы. Написаны 6 статей, в которых исследованы: понятия чистого объекта и внебытия у Майнонга, А. Мильян-Пуэльеса и схоластов. Сближение Майнонга с более ранними и более поздними аристотеликами позволяет увидеть в его начинании закономерную фазу развития интенциональной философии, которая не началась с Брентано и его учеников и не завершилась ими. Это подтверждается также сопоставлением теорий чистого объекта у А. Майнонга и А. Мильян-Пуэльеса - крупного современного испанского философа, практически неизвестного в России и зарубежных философских столицах, но весьма авторитетного в испаноязычном мире; 2) понятия "объективной истины" в философии Искьердо. Установлено, что столкновение позиций теологов и метафизиков Общества в середине XVII в. является частью истории метафизического понятия истины. Поскольку проблема необходимых и вечных истин традиционно находится на пересечении метафизики, эпистемологии и схоластической теологии, ее рассмотрение дает, как кажется, одну из лучших перспектив для разбирательства с темами новой онтологии и метафизики, формирующейся в схоластике иезуитов в середине XVII в.; 3) понятие "истины в себе" в логике и эпистемологии Больцано и роль Больцано как посредника между поздней схоластикой и интенциональной философией брентановской школы. Было показано, что Больцано может считаться посредником между поздней схоластикой и школой Брентано — но только в том смысле, что представители школы стремились выстроить строго научную философию, исходящую из того, что познание есть открытие истины, а не ее конструирование. Защита научного объективизма, борьба с психологизмом и субъективизмом — моменты, объединяющие представителя поздней схоластики Искьердо, Больцано и учеников Брентано; 4) дискуссий об объективной и формальной истине в поздней схоластике и концепции истины в теории предметов Майнонга. Мы показали, на наш взгляд, что теория объективной истины и статусов вещей Искьердо является образцовой среди множества других позиций в схоластической метафизике и теологии XVII в. в том плане, что она имеет достаточно близкое сходство с теориями истины и бытия австрийского философа конца XIX – начала XX в. Майнонга; 5) семантика несуществующих предметов ("существующая золотая гора") в философии Майнонга. Проведенные исследования, полагаем, подвтерждают нашу основную гипотезу, согласно которой между поздней схоластикой и брентановской школой прослеживается преемственность основных понятий, идей и подходов к проблематике интенциональности. Это позволяет говорить о преемственности двух традиций, а не просто об их поверхностном внешнем сходстве.